Неточные совпадения
Она была очень ярко убрана:
стены в ней, или, по-морскому, переборки, и двери были
красного дерева, пол, или палуба, устлана ковром; на окнах
красные и зеленые драпри.
На
стене ходят часовые с большими эполетами из
красной бахромы, в уланских киверах и в суконных мундирах с перевязью.
Я побежал к речке, сунулся было в двух местах, да чрез лес продраться нельзя: папоротники и толстые стволы
красного дерева стояли
стеной, а лианы раскинуты, как сети.
Вдали, направо, стояла
красная стена старообрядческого кладбища, его звали «Бугровский скит», налево, над оврагом, поднималась с поля темная группа деревьев, там — еврейское кладбище.
Лука. Добрый, говоришь? Ну… и ладно, коли так… да! (За
красной стеной тихо звучит гармоника и песня.) Надо, девушка, кому-нибудь и добрым быть… жалеть людей надо! Христос-от всех жалел и нам так велел… Я те скажу — вовремя человека пожалеть… хорошо бывает! Вот, примерно, служил я сторожем на даче… у инженера одного под Томском-городом… Ну, ладно! В лесу дача стояла, место — глухое… а зима была, и — один я, на даче-то… Славно-хорошо! Только раз — слышу — лезут!
Тише… тише… // Легче бранись, Чекистов! // От ругательств твоих // Даже у будки
краснеют стены. // И с чего это, брат мой, // Ты так неистов? // Это ж… я… Замарашкин… // Иду на смену…
Зенон подхватил ее, как дитя, на одну руку, а другою рукой дернул за шелковый шнур, и от движения этого шнура одна панель в
красной стене его мастерской сейчас же раздвинулась. За нею открылся вход в высокую, очень просторную комнату, куда встревоженный Зенон и пошел, держа на своих руках сомлевшую Нефору. Глаза ее были теперь совершенно закрыты, голова опустилась, и все тело ослабло.
Неточные совпадения
Мужик этот с длинною талией принялся грызть что-то в
стене, старушка стала протягивать ноги во всю длину вагона и наполнила его черным облаком; потом что-то страшно заскрипело и застучало, как будто раздирали кого-то; потом
красный огонь ослепил глаза, и потом всё закрылось
стеной.
Взобравшись узенькою деревянною лестницею наверх, в широкие сени, он встретил отворявшуюся со скрипом дверь и толстую старуху в пестрых ситцах, проговорившую: «Сюда пожалуйте!» В комнате попались всё старые приятели, попадающиеся всякому в небольших деревянных трактирах, каких немало выстроено по дорогам, а именно: заиндевевший самовар, выскобленные гладко сосновые
стены, трехугольный шкаф с чайниками и чашками в углу, фарфоровые вызолоченные яички пред образами, висевшие на голубых и
красных ленточках, окотившаяся недавно кошка, зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками душистые травы и гвоздики у образов, высохшие до такой степени, что желавший понюхать их только чихал и больше ничего.
Деревня показалась ему довольно велика; два леса, березовый и сосновый, как два крыла, одно темнее, другое светлее, были у ней справа и слева; посреди виднелся деревянный дом с мезонином,
красной крышей и темно-серыми или, лучше, дикими
стенами, — дом вроде тех, как у нас строят для военных поселений и немецких колонистов.
По
стенам навешано было весьма тесно и бестолково несколько картин: длинный пожелтевший гравюр какого-то сражения, с огромными барабанами, кричащими солдатами в треугольных шляпах и тонущими конями, без стекла, вставленный в раму
красного дерева с тоненькими бронзовыми полосками и бронзовыми же кружками по углам.
Точно ли так велика пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной
стенами аристократического дома с благовонными чугунными лестницами, сияющей медью,
красным деревом и коврами, зевающей за недочитанной книгой в ожидании остроумно-светского визита, где ей предстанет поле блеснуть умом и высказать вытверженные мысли, мысли, занимающие по законам моды на целую неделю город, мысли не о том, что делается в ее доме и в ее поместьях, запутанных и расстроенных благодаря незнанью хозяйственного дела, а о том, какой политический переворот готовится во Франции, какое направление принял модный католицизм.