Неточные совпадения
Кое-как
добрался я
до своей каюты, в которой не
был со вчерашнего дня, отворил дверь и не вошел — все эти термины теряют значение в качку —
был втиснут толчком в каюту и старался удержаться на ногах, упираясь кулаками в обе противоположные стены.
После обеда пробовали ходить, но жарко: надо
было достать белые куртки. Они и
есть в чемодане, да прошу
до них
добраться без помощи человека! «Нет, уж лучше пусть жарко
будет!…» — заключили некоторые из нас.
Она осветила кроме моря еще озеро воды на палубе, толпу народа, тянувшего какую-то снасть, да протянутые леера, чтоб держаться в качку. Я шагал в воде через веревки, сквозь толпу;
добрался кое-как
до дверей своей каюты и там, ухватясь за кнехт, чтоб не бросило куда-нибудь в угол, пожалуй на пушку, остановился посмотреть хваленый шторм. Молния как молния, только без грома, или его за ветром не слыхать. Луны не
было.
Не
было возможности дойти
до вершины холма, где стоял губернаторский дом: жарко, пот струился по лицам. Мы полюбовались с полугоры рейдом, городом, которого европейская правильная часть лежала около холма, потом велели скорее вести себя в отель, под спасительную сень,
добрались до балкона и заказали завтрак, но прежде
выпили множество содовой воды и едва пришли в себя. Несмотря на зонтик, солнце жжет без милосердия ноги, спину, грудь — все, куда только падает его луч.
Они думали, что и все так
будет, что не
доберутся до них, не захотят или не смогут.
Очевидно, что губернатору велено удержать нас, и он ждал высших лиц, чтобы сложить с себя ответственность во всем, что бы мы ни предприняли. Впрочем, положительно сказать ничего нельзя: может
быть, полномочные и действительно тут — как
добраться до истины? все средства к обману на их стороне. Они могут сказать нам, что один какой-нибудь полномочный заболел в дороге и что трое не могут начать дела без него и т. п., — поверить их невозможно.
Мы шли, шли в темноте, а проклятые улицы не кончались: все заборы да сады. Ликейцы, как тени, неслышно скользили во мраке. Нас провожал тот же самый, который принес нам цветы. Где
было грязно или острые кораллы мешали свободно ступать, он вел меня под руку, обводил мимо луж, которые, видно, знал наизусть. К несчастью, мы не туда попали, и, если б не провожатый, мы проблуждали бы целую ночь. Наконец
добрались до речки,
до вельбота, и вздохнули свободно, когда выехали в открытое море.
Вчера, 17-го, какая встреча: обедаем; говорят, шкуна какая-то видна. Велено поднять флаг и выпалить из пушки. Она подняла наш флаг. Браво! Шкуна «Восток» идет к нам с вестями из Европы, с письмами… Все ожило. Через час мы читали газеты, знали все, что случилось в Европе по март. Пошли толки, рассуждения, ожидания. Нашим судам велено идти к русским берегам. Что-то
будет? Скорей бы
добраться: всего двести пятьдесят миль осталось
до места, где предположено ждать дальнейших приказаний.
Всему
есть местные причины,
до которых археологу нетрудно
добраться, по молодости края.
На последних пятистах верстах у меня начало пухнуть лицо от мороза. И
было от чего: у носа постоянно торчал обледенелый шарф: кто-то будто держал за нос ледяными клещами. Боль невыносимая! Я спешил
добраться до города, боясь разнемочься, и гнал более двухсот пятидесяти верст в сутки, нигде не отдыхал, не обедал.
За два дня
до прибытия на Усть-Стрелку, где
был наш пост, начальник последнего, узнав от посланного вперед орочанина о крайней нужде плавателей, выслал им навстречу все необходимое в изобилии и, между прочим, теленка. Вот только где, пройдя тысячи три верст, эти не блудные, а блуждающие сыны
добрались до упитанного тельца!
— Eh bien, nous у arrivons. [Вот мы и
добрались до сути (франц.)] Возражая Плешивцеву, я упомянул о необходимости иметь точные сведения о географических границах. По моему мнению, вот вещь, необходимая для совершенно ясного определения пределов ведомства любви к отечеству, вот вещь, без точного знания которой мы всегда будем блуждать впотьмах.
Неточные совпадения
Даже сочинены
были стихи, в которых автор
добирался до градоначальниковой родительницы и очень неодобрительно отзывался о ее поведении.
Возвращаясь всё назад от памятных оскорбительных слов спора к тому, что
было их поводом, она
добралась наконец
до начала разговора.
Пройдя большую половину болота, Левин с Весловским
добрались до того места, по которому длинными полосками, упирающимися в осоку,
был разделен мужицкий покос, отмеченный где протоптанными полосками, где прокошенным рядком. Половина из этих полос
была уже скошена.
— Ну, как я рад, что
добрался до тебя! Теперь я пойму, в чем состоят те таинства, которые ты тут совершаешь. Но нет, право, я завидую тебе. Какой дом, как славно всё! Светло, весело, — говорил Степан Аркадьич, забывая, что не всегда бывает весна и ясные дни, как нынче. — И твоя нянюшка какая прелесть! Желательнее
было бы хорошенькую горничную в фартучке; но с твоим монашеством и строгим стилем — это очень хорошо.
Они
были дружны с Левиным, и поэтому Левин позволял себе допытывать Свияжского,
добираться до самой основы его взгляда на жизнь; но всегда это
было тщетно. Каждый раз, как Левин пытался проникнуть дальше открытых для всех дверей приемных комнат ума Свияжского, он замечал, что Свияжский слегка смущался; чуть-заметный испуг выражался в его взгляде, как будто он боялся, что Левин поймет его, и он давал добродушный и веселый отпор.