Цитаты со словом «семь»
Два времени года, и то это так говорится, а в самом деле ни одного: зимой жарко, а летом знойно; а у вас там, на «дальнем севере», четыре сезона, и то это положено по календарю, а в самом-то деле их
семь или восемь.
«Как же, отлично: крутой бейдевинд:
семь с половиной узлов хода».
Разве я не вечный путешественник, как и всякий, у кого нет
семьи и постоянного угла, «домашнего очага», как говорили в старых романах?
В одном магазине за пальто спросят четыре фунта, а рядом, из той же материи, —
семь.
Мне казалось, что я с этого утра только и начал путешествовать, что судьба нарочно послала нам грозные, тяжелые и скучные испытания, крепкий,
семь дней без устали свирепствовавший холодный ветер и серое небо, чтоб живее тронуть мягкостью воздуха, теплым блеском солнца, нежным колоритом красок и всей этой гармонией волшебного острова, которая связует здесь небо с морем, море с землей — и все вместе с душой человека.
Семья кактусов богаче всех: она занимает целую лужайку.
А фермеры эти не бедны: у некоторых хозяев от
семи до восьми тысяч руб. сер. годового дохода.
Сколько и в
семьях, среди цивилизованного общества, встречается примеров братьев, жизнь которых сложилась так, что один образец порядочности, другой отверженец семьи!
Но отец Аввакум имел, что французы называют, du guignon [неудачу — фр.]. К вечеру стал подувать порывистый ветерок, горы закутались в облака. Вскоре облака заволокли все небо. А я подготовлял было его увидеть Столовую гору, назначил пункт, с которого ее видно, но перед нами стояли горы темных туч, как будто стены, за которыми прятались и Стол и Лев. «Ну, завтра увижу, — сказал он, — торопиться нечего». Ветер дул сильнее и сильнее и наносил дождь, когда мы вечером, часов в
семь, подъехали к отелю.
Кушала она очень мало и чуть-чуть кончиком губ брала в рот маленькие кусочки мяса или зелень. Были тут вчерашние двое молодых людей. «Yes, y-e-s!» — поддакивала беспрестанно полковница, пока ей говорил кто-нибудь. Отец Аввакум от скуки, в промежутках двух блюд, считал, сколько раз скажет она «yes». «В
семь минут 33 раза», — шептал он мне.
Вскоре она заговорила со мной о фрегате, о нашем путешествии. Узнав, что мы были в Портсмуте, она живо спросила меня, не знаю ли я там в Southsea церкви Св. Евстафия. «Как же, знаю, — отвечал я, хотя и не знал, про которую церковь она говорит: их там не одна. — Прекрасная церковь», — прибавил я. «Yes… oui, oui», — потом прибавила она. «
Семь, — считал отец Аввакум, довольный, что разговор переменился, — я уж кстати и «oui» сочту», — шептал он мне.
«Да которая? у него их
семь».
— «
Семь? что ты?» — «Да, семь; недавно адъютант его привез ему одну, а другую взял.
Всякий матрос вооружен был ножом и ананасом; за любой у нас на севере заплатили бы от пяти до
семи рублей серебром, а тут он стоит два пенса; за шиллинг давали дюжину, за испанский талер — сотню.
Европеянок можно видеть у них дома или с пяти часов до
семи, когда они катаются по эспланаде, опрокинувшись на эластические подушки щегольских экипажей в легких, прозрачных, как здешний воздух, тканях и в шляпках, не менее легких, аjour: точно бабочка сидит на голове.
Спустя полчаса трисель вырвало. Наконец разорвало пополам и фор-марсель. Дело становилось серьезнее; но самое серьезное было еще впереди. Паруса кое-как заменили другими. Часов в
семь вечера вдруг на лицах командиров явилась особенная заботливость — и было от чего. Ванты ослабели, бензеля поползли, и грот-мачта зашаталась, грозя рухнуть.
Наконец, миль за полтораста, вдруг дунуло, и я на другой день услыхал обыкновенный шум и суматоху. Доставали канат. Все толпились наверху встречать новый берег. Каюта моя, во время моей болезни, обыкновенно полнехонька была посетителей: в ней можно было поместиться троим, а придет человек
семь; в это же утро никого: все глазели наверху. Только барон Крюднер забежал на минуту.
Положили было ночью сниматься с якоря, да ветер был противный. На другой день тоже. Наконец 4-го августа, часа в четыре утра, я, проснувшись, услышал шум, голоса, свистки и заснул опять. А часов в
семь ко мне лукаво заглянул в каюту дед.
И те и другие подозрительны, недоверчивы: спасаются от опасностей за системой замкнутости, как за каменной стеной; у обоих одна и та же цивилизация, под влиянием которой оба народа, как два брата в
семье, росли, развивались, созревали и состарелись. Если бы эта цивилизация была заимствована японцами от китайцев только по соседству, как от чужого племени, то отчего же манчжуры и другие народы кругом остаются до сих пор чуждыми этой цивилизации, хотя они еще ближе к Китаю, чем Япония?
Нет, пусть японцы хоть сейчас посадят меня в клетку, а я, с упрямством Галилея, буду утверждать, что они — отрезанные ломти китайской
семьи, ее дети, ушедшие на острова и, по географическому своему положению, запершиеся там до нашего прихода. И самые острова эти, если верить геологам, должны составлять часть, оторвавшуюся некогда от материка…
Часов в
семь утра мгновенно стихло, наступила отличная погода. Следующая и вчерашняя ночи были так хороши, что не уступали тропическим. Какие нежные тоны — сначала розового, потом фиолетового, вечернего неба! какая грациозная, игривая группировка облаков! Луна бела, прозрачна, и какой мягкий свет льет она на все!
От шести до
семи с половиной встают и офицеры и идут к поднятию флага, потом пьют чай, потом — кто куда.
Кто-то из переводчиков проговорился нам, что, в приезд Резанова, в их верховном совете только двое, из
семи или осьми членов, подали голос в пользу сношений с европейцами, а теперь только два голоса говорят против этого.
Ждем судов наших и начинаем тревожиться. Ну, пусть транспорт медлит за противным NO муссоном, лавируя миль по двадцати в сутки, а шкуна? Вот уж два месяца, как ушла; а ей сказано, чтоб долее
семи недель не быть. Делают разные предположения.
Началось часов с
семи, а кончилось в 3-м часу ночи.
Они начали с того, что «так как адмирал не соглашается остаться, то губернатор не решается удерживать его, но он предлагает ему на рассуждение одно обстоятельство, чтоб адмирал поступил сообразно этому, именно: губернатору известно наверное, что дней чрез десять, и никак не более одиннадцати, а может быть и чрез
семь, придет ответ, который почему-то замедлился в пути».
На это отвечено, что «по трехмесячном ожидании не важность подождать
семь дней; но нам необходимо иметь место на берегу, чтоб сделать поправки на судах, поверить хронометры и т. п. Далее, если ответ этот подвинет дело вперед, то мы останемся, в противном случае уйдем… куда нам надо».
Я не мог выдержать, отвернулся от них и кое-как справился с неистовым желанием захохотать. Фарсеры! Как хитро: приехали попытаться замедлить, просили десять дней срока, когда уже ответ был прислан. Бумага состояла, по обыкновению, всего из шести или
семи строк. «Четверо полномочных, groote herren, важные сановники, — сказано было в ней, — едут из Едо для свидания и переговоров с адмиралом».
Ветер, к счастию, был попутный, течение тоже; мы шли узлов
семь с лишком.
«Ужинаю, только немного рано, в
семь часов».
Да и день так расположен: утро все заняты, потом гуляют, с
семи и до десяти и одиннадцати часов обедают, а там спят.
Один из этих купцов оказался католиком и был обложен пошлиною в восемьдесят тысяч испанских пиастров; но дело кончилось, кажется, на шести или
семи тысячах.
Старик держал за руку сына или внука, мальчика лет
семи: и тот упал.
К вечеру мы завидели наши качающиеся на рейде суда, а часов в
семь бросили якорь и были у себя — дома. Дома! Что называется иногда домом? Какая насмешка!
После
семи или восьми заседаний начал уже ездить на фрегат церемониймейстер Накамура Тамея с Эйноске и с четырьмя секретарями, записывавшими все, что говорилось.
Потом сели за стол, уже не по-прежнему, а все вместе, на европейский лад, то есть все четверо полномочных, потом Тамея да нас
семь человек.
Часов в
семь за мной прислали шлюпку.
— «Напротив, очень хорошо, — сказал он, — у меня в постели
семь месяцев жила ящерица, и я не знал, что такое укушение комара, — так она ловко ловит их.
Мальчикам платят по полуреалу в день (около
семи коп. сер.), а работать надо от шести часов утра до шести вечера; взрослым по реалу; когда понадобится, так за особую плату работают и ночью.
Их всего было человек
семь испанцев да три дамы, две испанки, мать с дочерью, и одна англичанка.
После того Манила не раз подвергалась нападениям китайцев, даже японских пиратов, далее голландцев, которые завистливым оком заглянули и туда, наконец, англичан. Эти последние, воюя с испанцами, напали, в 1762 году, и на Манилу и вконец разорили ее. Через год и
семь месяцев мир был заключен и колония возвращена Испании.
Глубина неровная: 50 сажен, потом 38 и вдруг
семь, почти рядом.
Китайцы — старшие братья в этой
семье; они наделили цивилизациею младших.
На ней сидело человек
семь корейцев, все в своих грязно-белых халатах, надетых на такие же куртки или камзолы.
Кровля пуще всего говорит сердцу путешественника, и притом красная: это целая поэма, содержание которой — отдых,
семья, очаг — все домашние блага. Кто не бывал Улиссом на своем веку и, возвращаясь издалека, не отыскивал глазами Итаки? «Это пакгауз», — прозаически заметил кто-то, указывая на дразнившую нас кровлю, как будто подслушав заветные мечты странников.
С моря он гораздо открытее Аяна, а с сухого пути дорога от него к Якутску представляет множество неудобств, между прочим так называемые
Семь хребтов, отраслей Станового хребта, через которые очень трудно пробираться.
Дорогу эту можно назвать прекрасною для верховой езды, но только не в грязь. Мы легко сделали тридцать восемь верст и слезали всего два раза, один раз у самого Аяна, завтракали и простились с Ч. и Ф., провожавшими нас, в другой раз на половине дороги полежали на траве у мостика, а потом уже ехали безостановочно. Но тоска: якут-проводник, едущий впереди, ни слова не знает по-русски, пустыня тоже молчит, под конец и мы замолчали и часов в
семь вечера молча доехали до юрты, где и ночевали.
Наконец совершилось наше восхождение на якутский, или тунгусский, Монблан. Мы выехали часов в
семь со станции и ехали незаметно в гору буквально по океану камней. Редко-редко где на полверсты явится земляная тропинка и исчезнет. Якутские лошади малорослы, но сильны, крепки, ступают мерно и уверенно. Мне переменили вчерашнюю лошадь, у которой сбились копыта, и дали другую, сильнее, с крупным шагом, остриженную a la мужик.
Я садился раз
семь отдыхать, выбирая для дивана каменья помшистее, иногда клал голову на плечо якута.
Мы отлично уснули и отдохнули. Можно бы ехать и ночью, но не было готового хлеба, надо ждать до утра, иначе нам, в числе
семи человек, трудно будет продовольствоваться по станциям на берегах Маи. Теперь предстоит ехать шестьсот верст рекой, а потом опять сто восемьдесят верст верхом по болотам. Есть и почтовые тарантасы, но все предпочитают ехать верхом по этой дороге, а потом до Якутска на колесах, всего тысячу верст. Всего!
Неточные совпадения
От Гонконга до островов Бонин-Cима, куда нам следовало идти, всего 1600 миль; это в кругосветном плавании составляет не слишком большой переход, который, при хорошем, попутном ветре, совершается в семь-восемь дней.
Вчера нас человек шесть-семь отправились в катере к одной из деревень.
Цитаты из русской классики со словом «семь»
А вот считай: подвенечное блондовое на атласном чахле да три бархатных — это будет четыре; два газовых да креповое, шитое золотом — это
семь; три атласных да три грогроновых — это тринадцать; гроденаплевых да гродафриковых
семь — это двадцать; три марселиновых, два муслинделиновых, два шинероялевых — много ли это? — три да четыре
семь, да двадцать — двадцать
семь; крепрашелевых четыре — это тридцать одно.
Ну, и взял он с него по целковому с улья, а в ведомости и настрочил"У такого-то, Пахома Сидорова, лошадей две, коров три, баранов и овец десять, теленок один, домашних животных шестнадцать, кур
семь, пчел тридцать одна тысяча девятьсот девяносто
семь".
–…для расходов по экономии в моем отсутствии. Понимаешь? За мельницу ты должен получить тысячу рублей… так или нет? Залогов из казны ты должен получить обратно восемь тысяч; за сено, которого, по твоему же расчету, можно продать
семь тысяч пудов, — кладу по сорок пять копеек, — ты получишь три тысячи: следовательно, всех денег у тебя будет сколько? Двенадцать тысяч… так или нет?
Как много прошло времени в этих стенах и на этих зеленых площадках: раз, два, три, четыре, пять, шесть,
семь, восемь. Как долго считать, а ведь это — годы. Что же жизнь? Очень ли она длинна, или очень коротка?
— Чтой-то, Петр Матвеич, словно бы маловато весу у вас выходит! Надо быть, сена у меня тридцать пудов было, а у вас двадцать
семь весы показывают…
Предложения со словом «семь»
- Я удивился и заподозрил неладное. Хотя мне было уже двадцать семь лет, я был всего лишь студентом и по имени-отчеству меня тогда ещё не называли.
- Едем по тем местам, куда впервые ездили вместе на охоту двадцать семь лет назад, в сторону от заповедника.
- Достаточно для тебя узнать, что жестоко избитые, страдавшие от жажды люди семь часов оставались без воды.
- (все предложения)
Афоризмы русских писателей со словом «семь»
- Заводя семью, мы обретаем счастливую возможность сваливать на нее свои неудачи. А будучи одинокими, нам приходится винить в своих бедах только себя.
- Пусть космополиты мечтают о будущем отдаленном слиянии всех племен и национальностей в одну человеческую семью, пусть этому суждено когда-нибудь исполнится, но до тех пор, и даже для этой самой цели — если б такова была в самом деле конечная цель людского бытия — необходимо каждому народу переработать все соки своей жизни, извлечь из нее все силы, весь смысл, все качества и дары, какими он наделен, и принести эти национальные дары в общечеловеческий капитал! Чем сильнее народ, тем богаче будет этот вклад и тем глубже и заметнее будет та черта, которую он прибавит к всемирному образу человеческого бытия.
- Известно, что человек, слишком увлекшийся страстью, особенно он в летах, совершенно слепнет, мало того, теряет рассудок и действует, как глупый ребенок, хотя бы и был семи пядей во лбу.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно