Неточные совпадения
Он мысленно пробежал свое
детство и юношество до поездки
в Петербург; вспомнил, как, будучи ребенком, он повторял за матерью молитвы, как она твердила ему об ангеле-хранителе, который стоит на страже души человеческой и вечно враждует с нечистым; как она, указывая ему на звезды, говорила, что это очи божиих ангелов, которые смотрят на мир и считают добрые и злые дела людей; как небожители плачут, когда
в итоге
окажется больше злых, нежели добрых дел, и как радуются, когда добрые дела превышают злые.
Неточные совпадения
Маска
оказалась хорошенькой двадцатилетней невинной девушкой, дочерью шведки-гувернантки. Девушка эта рассказала Николаю, как она с
детства еще, по портретам, влюбилась
в него, боготворила его и решила во что бы то ни стало добиться его внимания. И вот она добилась, и, как она говорила, ей ничего больше не нужно было. Девица эта была свезена
в место обычных свиданий Николая с женщинами, и Николай провел с ней более часа.
А разговорился он со мной.
Оказывается, почти один из окружающих, он немного владел русским языком. Его заинтересовали некоторые мои цирковые штуки, и хотя он почти не задавал вопросов, но чувствовалось, что это горская гордость не позволяет ему проявлять любопытство. И я рассказал ему, что я актер, служил
в цирке, охотник с
детства и нехотя оставляю Кавказ, да кстати у меня и паспорта нет. Разоткровенничался.
— Раз я и то промахнулся, рассказал сдуру одному партийному, а он, партийный-то,
оказалось, драмы, брат, писал, да и говорит мне: позвольте, я драму напишу… Др-р-раму, того-этого! Так он и сгинул, превратился
в пар и исчез. Да, голос… Но только с
детства с самого тянуло меня к народу, сказано ведь: из земли вышел и
в землю пойдешь…
Столь же неосновательными
оказались и другие рассказы о
детстве Петра, например о том, как, ради его храбрости, заведен был особый Петров полк
в зеленом мундире и Петр, еще трехлетний младенец, назначен был его полковником; как Петр боялся воды и преодолевал свою боязнь; как он, будучи десяти лет, являлся пред сонмищем раскольников и грозно препирался с ними и пр.
По вечерам я минею или пролог читал, а больше про
детство своё рассказывал, про Лариона и Савёлку, как они богу песни пели, что говорили о нём, про безумного Власия, который
в ту пору скончался уже, про всё говорил, что знал, —
оказалось, знал я много о людях, о птицах и о рыбах.