Неточные совпадения
Он был
в их глазах пустой, никуда не годный, ни на какое дело, ни для совета — старик и плохой отец, но он был Пахотин, а род Пахотиных уходит
в древность, портреты предков занимают всю залу, а родословная не
укладывается на большом столе, и
в роде их было много лиц с громким значением.
Когда они вошли
в гостиную, на них захрипела моська, но не смогла полаять и, повертевшись около себя, опять
улеглась.
В романе
укладывается вся жизнь, и целиком, и по частям.
Он медленно ушел домой и две недели ходил убитый, молчаливый, не заглядывал
в студию, не видался с приятелями и бродил по уединенным улицам. Горе
укладывалось, слезы иссякли, острая боль затихла, и
в голове только оставалась вибрация воздуха от свеч, тихое пение, расплывшееся от слез лицо тетки и безмолвный, судорожный плач подруги…»
— Следовательно, двое, и вот шестьдесят лет, со всеми маленькими явлениями,
улеглись в эту теорию. И как ловко пришлось! А тут мучаешься, бьешься… из чего?
Она, накинув на себя меховую кацавейку и накрыв голову косынкой, молча сделала ему знак идти за собой и повела его
в сад. Там, сидя на скамье Веры, она два часа говорила с ним и потом воротилась, глядя себе под ноги, домой, а он, не зашедши к ней, точно убитый, отправился к себе, велел камердинеру
уложиться, послал за почтовыми лошадьми и уехал
в свою деревню, куда несколько лет не заглядывал.
— О, какая красота! — шептал он
в умилении. — Она кстати заснула. Да, это была дерзость рисовать ее взгляд,
в котором
улеглась вся ее драма и роман. Здесь сам Грёз положил бы кисть.
Так они и сделали. Впрочем, и Райский пробыл
в Англии всего две недели — и не успел даже ахнуть от изумления — подавленный грандиозным оборотом общественного механизма жизни — и поспешил
в веселый Париж. Он видел по утрам Лувр, а вечером мышиную беготню, веселые визги, вечную оргию, хмель крутящейся вихрем жизни, и унес оттуда только чад этой оргии, не давшей
уложиться поглубже наскоро захваченным из этого омута мыслям, наблюдениям и впечатлениям.
Неточные совпадения
— Слава богу! не видали, как и день кончился! — сказал бригадир и, завернувшись
в шинель,
улегся спать во второй раз.
Но все это именно только мелькало, не
укладываясь в определенные формы и не идя далее простых и не вполне ясных афоризмов.
Было свежее майское утро, и с неба падала изобильная роса. После бессонной и бурно проведенной ночи глуповцы
улеглись спать, и
в городе царствовала тишина непробудная. Около деревянного домика невзрачной наружности суетились какие-то два парня и мазали дегтем ворота. Увидев панов, они, по-видимому, смешались и спешили наутек, но были остановлены.
О матери Сережа не думал весь вечер, но,
уложившись в постель, он вдруг вспомнил о ней и помолился своими словами о том, чтобы мать его завтра, к его рожденью, перестала скрываться и пришла к нему.
Дорогой,
в вагоне, он разговаривал с соседями о политике, о новых железных дорогах, и, так же как
в Москве, его одолевала путаница понятий, недовольство собой, стыд пред чем-то; но когда он вышел на своей станции, узнал кривого кучера Игната с поднятым воротником кафтана, когда увидал
в неярком свете, падающем из окон станции, свои ковровые сани, своих лошадей с подвязанными хвостами,
в сбруе с кольцами и мохрами, когда кучер Игнат, еще
в то время как
укладывались, рассказал ему деревенские новости, о приходе рядчика и о том, что отелилась Пава, — он почувствовал, что понемногу путаница разъясняется, и стыд и недовольство собой проходят.