Неточные совпадения
— Да, царь и ученый: ты знаешь, что прежде в центре мира полагали землю, и все обращалось вокруг нее, потом Галилей, Коперник — нашли, что все обращается вокруг солнца,
а теперь открыли, что и солнце обращается вокруг другого солнца. Проходили века — и явления физического мира поддавались всякой из этих
теорий. Так и жизнь: подводили ее под фатум, потом под разум, под случай — подходит ко всему. У бабушки есть какой-то домовой…
— Следовательно, двое, и вот шестьдесят лет, со всеми маленькими явлениями, улеглись в эту
теорию. И как ловко пришлось!
А тут мучаешься, бьешься… из чего?
Не полюбила она его страстью, — то есть физически: это зависит не от сознания, не от воли,
а от какого-то нерва (должно быть, самого глупого, думал Райский, отправляющего какую-то низкую функцию, между прочим влюблять), и не как друга только любила она его, хотя и называла другом, но никаких последствий от дружбы его для себя не ждала, отвергая, по своей
теории, всякую корыстную дружбу,
а полюбила только как «человека» и так выразила Райскому свое влечение к Тушину и в первом свидании с ним, то есть как к «человеку» вообще.
Неточные совпадения
А это, в свою очередь, доказывает, как шатки
теории вообще и как мудро поступают те военачальники, которые относятся к ним с недоверчивостью.
Что клевер сеяли только на шесть,
а не на двадцать десятин, это было еще досаднее. Посев клевера, и по
теории и по собственному его опыту, бывал только тогда хорош, когда сделан как можно раньше, почти по снегу. И никогда Левин не мог добиться этого.
— Да моя
теория та: война, с одной стороны, есть такое животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны,
а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и по науке и по здравому смыслу, в государственных делах, в особенности в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Он очень страдал и теперь страдает от мысли, что теорию-то сочинить он умел,
а перешагнуть-то, не задумываясь, и не в состоянии, стало быть человек не гениальный.
А вы ведь вашей
теории уж больше не верите, — с чем же вы убежите?