Неточные совпадения
Долго, бывало, смотрит он, пока не стукнет что-нибудь около: он очнется —
перед ним старая стена монастырская, старый
образ: он в келье или в тереме. Он выйдет задумчиво из копоти древнего мрака, пока не обвеет его свежий, теплый воздух.
Сидя теперь у одра, он мысленно читал историю Наташи и своей любви, и когда вся история тихо развилась и
образ умирающей стал
перед ним немым укором, он побледнел.
Перед ним, как из тумана, возникал один строгий
образ чистой женской красоты, не Софьи, а какой-то будто античной, нетленной, женской фигуры. Снилась одна только творческая мечта, развивалась грандиозной картиной, охватывала его все более и более.
У него
перед глазами был идеал простой, чистой натуры, и в душе созидался
образ какого-то тихого, семейного романа, и в то же время он чувствовал, что роман понемногу захватывал и его самого, что ему хорошо, тепло, что окружающая жизнь как будто втягивает его…
И постель сделана, все затихло в доме, Татьяна Марковна наконец очнулась от задумчивости, взглянула на
образ, и не стала, как всегда, на колени
перед ним, и не молилась, а только перекрестилась. Тревога превозмогала молитву. Она села на постель и опять задумалась.
Его увлекал процесс писанья, как процесс неумышленного творчества, где
перед его глазами, пестрым узором, неслись его собственные мысли, ощущения,
образы. Листки эти, однако, мешали ему забыть Веру, чего он искренно хотел, и питали страсть, то есть воображение.
Райский знал и это и не лукавил даже
перед собой, а хотел только утомить чем-нибудь невыносимую боль, то есть не вдруг удаляться от этих мест и не класть сразу непреодолимой дали между ею и собою, чтобы не вдруг оборвался этот нерв, которым он так связан был и с живой, полной прелести, стройной и нежной фигурой Веры, и с воплотившимся в ней его идеалом, живущим в ее
образе вопреки таинственности ее поступков, вопреки его подозрениям в ее страсти к кому-то, вопреки, наконец, его грубым предположениям в ее женской распущенности, в ее отношениях… к Тушину, в котором он более всех подозревал ее героя.
Он хотел плюнуть с обрыва — и вдруг окаменел на месте. Против его воли, вопреки ярости, презрению, в воображении — тихо поднимался со дна пропасти и вставал
перед ним
образ Веры, в такой обольстительной красоте, в какой он не видал ее никогда!
И вот она, эта живая женщина,
перед ним! В глазах его совершилось пробуждение Веры, его статуи, от девического сна. Лед и огонь холодили и жгли его грудь, он надрывался от мук и — все не мог оторвать глаз от этого неотступного
образа красоты, сияющего гордостью, смотрящего с любовью на весь мир и с дружеской улыбкой протягивающего руку и ему…
— Ты знаешь, нет ничего тайного, что не вышло бы наружу! — заговорила Татьяна Марковна, оправившись. — Сорок пять лет два человека только знали: он да Василиса, и я думала, что мы умрем все с тайной. А вот — она вышла наружу! Боже мой! — говорила как будто в помешательстве Татьяна Марковна, вставая, складывая руки и протягивая их к
образу Спасителя, — если б я знала, что этот гром ударит когда-нибудь в другую… в мое дитя, — я бы тогда же на площади,
перед собором, в толпе народа, исповедала свой грех!
Образ старухи стал
перед ним во всей полноте.
— Правда, с такой дороги и очень нужно отдохнуть. Вот здесь и расположитесь, батюшка, на этом диване. Эй, Фетинья, принеси перину, подушки и простыню. Какое-то время послал Бог: гром такой — у меня всю ночь горела свеча
перед образом. Эх, отец мой, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи! где так изволил засалиться?
Неточные совпадения
Этого мало: в первый же праздничный день он собрал генеральную сходку глуповцев и
перед нею формальным
образом подтвердил свои взгляды на администрацию.
Тот, кому случалось, как мне, бродить по горам пустынным, и долго-долго всматриваться в их причудливые
образы, и жадно глотать животворящий воздух, разлитой в их ущельях, тот, конечно, поймет мое желание
передать, рассказать, нарисовать эти волшебные картины.
Пьян ты, что ли?» Селифан почувствовал свою оплошность, но так как русский человек не любит сознаться
перед другим, что он виноват, то тут же вымолвил он, приосанясь: «А ты что так расскакался? глаза-то свои в кабаке заложил, что ли?» Вслед за сим он принялся отсаживать назад бричку, чтобы высвободиться таким
образом из чужой упряжи, но не тут-то было, все перепуталось.
Ах, какая прелесть! — прибавил я, живо воображая ее
перед собою, и, чтобы вполне наслаждаться этим
образом, порывисто перевернулся на другой бок и засунул голову под подушки.
В углу
перед небольшим
образом горела лампада.