Неточные совпадения
«Не все же
открыла ей попадья! — думал он, — не все стороны
ума и чувства изведала она: не успела, некогда! Посмотрим, будешь ли ты владеть собою, когда…»
— Вы не только эгоист, но вы и деспот, брат: я лишь
открыла рот, сказала, что люблю — чтоб испытать вас, а вы — посмотрите, что с вами сделалось: грозно сдвинули брови и приступили к допросу. Вы, развитой
ум, homme blase, grand coeur, [человек многоопытный, великодушный (фр.).] рыцарь свободы — стыдитесь! Нет, я вижу, вы не годитесь и в друзья! Ну, если я люблю, — решительно прибавила она, понижая голос и закрывая окно, — тогда что?
— Вам, как брату и другу ее,
открою, — шептал он, — что я, вместе с Татьяной Марковной, пламенно желаю ей отличной и богатой партии, коей она вполне достойна: мы замечаем, — еще тише зашептал он, — что достойнейший во всех отношениях кавалер, Иван Иванович Тушин — без
ума от нее — как и следует быть…
Неточные совпадения
«Честолюбие? Серпуховской? Свет? Двор?» Ни на чем он не мог остановиться. Всё это имело смысл прежде, но теперь ничего этого уже не было. Он встал с дивана, снял сюртук, выпустил ремень и,
открыв мохнатую грудь, чтобы дышать свободнее, прошелся по комнате. «Так сходят с
ума, — повторил он, — и так стреляются… чтобы не было стыдно», добавил он медленно.
Отчего же и сходят с
ума, отчего же и стреляются?» ответил он сам себе и,
открыв глаза, с удивлением увидел подле своей головы шитую подушку работы Вари, жены брата.
Бездействующий разум не требовал и не воскрешал никаких других слов. В этом состоянии внутренней немоты Клим Самгин перешел в свою комнату,
открыл окно и сел, глядя в сырую тьму сада, прислушиваясь, как стучит и посвистывает двухсложное словечко. Туманно подумалось, что, вероятно, вот в таком состоянии угнетения бессмыслицей земские начальники сходят с
ума. С какой целью Дронов рассказал о земских начальниках? Почему он, почти всегда, рассказывает какие-то дикие анекдоты? Ответов на эти вопросы он не искал.
И сам он как полно счастлив был, когда
ум ее, с такой же заботливостью и с милой покорностью, торопился ловить в его взгляде, в каждом слове, и оба зорко смотрели: он на нее, не осталось ли вопроса в ее глазах, она на него, не осталось ли чего-нибудь недосказанного, не забыл ли он и, пуще всего, Боже сохрани! не пренебрег ли
открыть ей какой-нибудь туманный, для нее недоступный уголок, развить свою мысль?
Он, с огнем опытности в руках, пускался в лабиринт ее
ума, характера и каждый день
открывал и изучал все новые черты и факты, и все не видел дна, только с удивлением и тревогой следил, как ее
ум требует ежедневно насущного хлеба, как душа ее не умолкает, все просит опыта и жизни.