Неточные совпадения
— Прости ему, Господи: сам
не знает, что говорит! Эй, Борюшка,
не накликай
беду!
Не сладко покажется, как бревно ударит по голове. Да, да, — помолчавши, с тихим вздохом прибавила она, — это так уж в судьбе человеческой написано, — зазнаваться. Пришла и твоя очередь зазнаться: видно, наука нужна. Образумит тебя судьба, помянешь меня!
— Это
не беда: Николай Андреич прекрасный, добрый — и шалун такой же резвый, как ты, а ты у меня скромница, лишнего ни себе, ни ему
не позволишь. Куда бы вы ни забежали вдвоем, что бы ни затеяли, я
знаю, что он тебе
не скажет непутного, а ты и слушать
не станешь…
Другая причина — приезд нашего родственника Бориса Павловича Райского. Он живет теперь с нами и, на
беду мою, почти
не выходит из дома, так что я недели две только и делала, что пряталась от него. Какую бездну ума, разных знаний, блеска талантов и вместе шума, или «жизни», как говорит он, привез он с собой и всем этим взбудоражил весь дом, начиная с нас, то есть бабушки, Марфеньки, меня — и до Марфенькиных птиц! Может быть, это заняло бы и меня прежде, а теперь ты
знаешь, как это для меня неловко, несносно…
Татьяна Марковна печально поникала головой и
не знала, чем и как вызвать Веру на откровенность. Сознавши, что это почти невозможно, она ломала голову, как бы, хоть стороной,
узнать и отвратить
беду.
— И я
не спала. Моя-то смиренница ночью приползла ко мне, вся дрожит, лепечет: «Что я наделала, бабушка, простите, простите,
беда вышла!» Я испугалась,
не знала, что и подумать… Насилу она могла пересказать: раз пять принималась, пока кончила.
— Ну, так что ж за
беда? — сказал Райский, — ее сношения с Шарлем
не секрет ни для кого, кроме мужа: посмеются еще, а он ничего
не узнает. Она воротится…
Он
не узнал бабушку. На лице у ней легла точно туча, и туча эта была — горе, та «
беда», которую он в эту ночь возложил ей на плечи. Он видел, что нет руки, которая бы сняла это горе.
С такою же силой скорби шли в заточение с нашими титанами, колебавшими небо, их жены, боярыни и княгини, сложившие свой сан, титул, но унесшие с собой силу женской души и великой красоты, которой до сих пор
не знали за собой они сами,
не знали за ними и другие и которую они, как золото в огне, закаляли в огне и дыме грубой работы, служа своим мужьям — князьям и неся и их, и свою «
беду».
Она идет, твердо шагая загорелыми ногами, дальше, дальше,
не зная, где остановится или упадет, потеряв силу. Она верит, что рядом идет с ней другая сила и несет ее «
беду», которую
не снесла бы одна!
— Настоящая
беда, слава Богу, скрыта. Я вчера через Тита Никоныча
узнала кое-что. Сплетня попадает
не в того…
Неточные совпадения
— Ну, будет, будет! И тебе тяжело, я
знаю. Что делать?
Беды большой нет. Бог милостив… благодарствуй… — говорил он, уже сам
не зная, что говорит, и отвечая на мокрый поцелуй княгини, который он почувствовал на своей руке, и вышел из комнаты.
Сколько раз во время своей восьмилетней счастливой жизни с женой, глядя на чужих неверных жен и обманутых мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как
не развязать этого безобразного положения?» Но теперь, когда
беда пала на его голову, он
не только
не думал о том, как развязать это положение, но вовсе
не хотел
знать его,
не хотел
знать именно потому, что оно было слишком ужасно, слишком неестественно.
— Молчи ж! — прикрикнул сурово на него товарищ. — Чего тебе еще хочется
знать? Разве ты
не видишь, что весь изрублен? Уж две недели как мы с тобою скачем
не переводя духу и как ты в горячке и жару несешь и городишь чепуху. Вот в первый раз заснул покойно. Молчи ж, если
не хочешь нанести сам себе
беду.
Варвара.
Беда ведь, да и только. Муж приехал, ты
знаешь ли это? И
не ждали его, а он приехал.
«Сестрица!
знаешь ли,
беда!» // На корабле Мышь Мыши говорила: // «Ведь оказалась течь: внизу у нас вода // Чуть
не хватила // До самого мне рыла».