Неточные совпадения
И карикатура
на жизнь, комическая
сцена, вызвавшая всеобщий продолжительный хохот, вызывала у ней только легкую улыбку и молчаливый, обмененный
с бывшей
с ней в ложе женщиной, взгляд.
— Все это лишнее, ненужное, cousin! — сказала она, — ничего этого нет. Предок не любуется
на меня, и ореола нет, а я любуюсь
на вас и долго не поеду в драму: я вижу
сцену здесь, не трогаясь
с места… И знаете, кого вы напоминаете мне? Чацкого…
— Сам съездил, нашел его convalescent [выздоравливающим (фр.).] и привез к нам обедать. Maman сначала было рассердилась и начала
сцену с папа, но Ельнин был так приличен, скромен, что и она пригласила его
на наши soirees musicales и dansantes. [музыкальные и танцевальные вечера (фр.).] Он был хорошо воспитан, играл
на скрипке…
Сцены, характеры, портреты родных, знакомых, друзей, женщин переделывались у него в типы, и он исписал целую тетрадь, носил
с собой записную книжку, и часто в толпе,
на вечере, за обедом вынимал клочок бумаги, карандаш, чертил несколько слов, прятал, вынимал опять и записывал, задумываясь, забываясь, останавливаясь
на полуслове, удаляясь внезапно из толпы в уединение.
— И правду сказать, есть чего бояться предков! — заметила совершенно свободно и покойно Софья, — если только они слышат и видят вас! Чего не было сегодня! и упреки, и declaration, [признание (фр.).] и ревность… Я думала, что это возможно только
на сцене… Ах, cousin… —
с веселым вздохом заключила она, впадая в свой слегка насмешливый и покойный тон.
Он убаюкивался этою тихой жизнью, по временам записывая кое-что в роман: черту,
сцену, лицо, записал бабушку, Марфеньку, Леонтья
с женой, Савелья и Марину, потом смотрел
на Волгу,
на ее течение, слушал тишину и глядел
на сон этих рассыпанных по прибрежью сел и деревень, ловил в этом океане молчания какие-то одному ему слышимые звуки и шел играть и петь их, и упивался, прислушиваясь к созданным им мотивам, бросал их
на бумагу и прятал в портфель, чтоб, «со временем», обработать — ведь времени много впереди, а дел у него нет.
И Крицкая шла целоваться
с Верой. Вера глядела
на эту
сцену молча, только подбородок дрожал у ней от улыбки.
Он так целиком и хотел внести эту картину-сцену в свой проект и ею закончить роман, набросав
на свои отношения
с Верой таинственный полупокров: он уезжает непонятый, не оцененный ею,
с презрением к любви и ко всему тому, что нагромоздили
на это простое и несложное дело люди, а она останется
с жалом — не любви, а предчувствия ее в будущем, и
с сожалением об утрате,
с туманными тревогами сердца, со слезами, и потом вечной, тихой тоской до замужества —
с советником палаты!
И этот посредник, несмотря
на резкие вызовы, очевидно, сдерживался, боясь, не опасности конечно, а тоже скандальной, для Веры и для него самого,
сцены —
с неприличным человеком. И ко всему этому нужно было еще дать ответ! А ответ один: другого ответа и нет и нельзя дать, кроме того, какой диктовал ему этот «рыцарь» и «дипломат», унизивший его холодной вежливостью
на все его задиранья. Марк как ни ускользал, а дал ответ!
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит
с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший
с другой стороны Бобчинский летит вместе
с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья
с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» За ним Коробкин, обратившийся к зрителям
с прищуренным глазом и едким намеком
на городничего; за ним, у самого края
сцены, Бобчинский и Добчинский
с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг
на друга глазами.
Предводитель упал в обморок и вытерпел горячку, но ничего не забыл и ничему не научился. Произошло несколько
сцен, почти неприличных. Предводитель юлил, кружился и наконец, очутившись однажды
с Прыщом глаз
на глаз, решился.
Вронский был в эту зиму произведен в полковники, вышел из полка и жил один. Позавтракав, он тотчас же лег
на диван, и в пять минут воспоминания безобразных
сцен, виденных им в последние дни, перепутались и связались
с представлением об Анне и мужике-обкладчике, который играл важную роль
на медвежьей охоте; и Вронский заснул. Он проснулся в темноте, дрожа от страха, и поспешно зажег свечу. ― «Что такое?
И Левину вспомнилась недавняя
сцена с Долли и ее детьми. Дети, оставшись одни, стали жарить малину
на свечах и лить молоко фонтаном в рот. Мать, застав их
на деле, при Левине стала внушать им, какого труда стоит большим то, что они разрушают, и то, что труд этот делается для них, что если они будут бить чашки, то им не из чего будет пить чай, а если будут разливать молоко, то им нечего будет есть, и они умрут
с голоду.