Неточные совпадения
Райский постучал опять, собаки
залаяли, вышла девочка, поглядела
на него, разиня рот, и тоже ушла. Райский обошел с переулка и услыхал за забором голоса в садике Козлова: один говорил по-французски, с парижским акцентом, другой голос был женский. Слышен был смех, и даже будто раздался поцелуй…
Итак, она шла, задумавшись, по дороге, осененной с обеих сторон высокими деревьями, как вдруг прекрасная легавая собака
залаяла на нее.
Лаврецкий отправился наверх. И Марфу Тимофеевну он застал за картами: она играла в дурачки с Настасьей Карповной. Роска
залаяла на него; но обе старушки приветливо его приняли, особенно Марфа Тимофеевна казалась в духе.
— Как ей не стыдно! Кривляется, пищит — una carricatura! Ей бы Меропу представлять или Клитемнестру — нечто великое, трагическое, а она передразнивает какую-то скверную немку! Этак и я могу… Мерц, керц, смерц, — прибавил он хриплым голосом, уткнув лицо вперед и растопыря пальцы. Тарталья
залаял на него, а Эмиль расхохотался. Старик круто повернул назад.
Было темно, и не отошел он двух домов, как она потеряла его из вида и узнала, что он идет, только по тому, что Протопопова собака
залаяла на него.
Неточные совпадения
Долгонько слушались, // Весь город разукрасили, // Как Питер монументами, // Казненными коровами, // Пока не догадалися, // Что спятил он с ума!» // Еще приказ: «У сторожа, // У ундера Софронова, // Собака непочтительна: //
Залаяла на барина, // Так ундера прогнать, // А сторожем к помещичьей // Усадьбе назначается // Еремка!..» Покатилися // Опять крестьяне со смеху: // Еремка тот с рождения // Глухонемой дурак!
Поцелуй совершился звонко, потому что собачонки
залаяли снова, за что были хлопнуты платком, и обе дамы отправились в гостиную, разумеется голубую, с диваном, овальным столом и даже ширмочками, обвитыми плющом; вслед за ними побежали, ворча, мохнатая Адель и высокий Попури
на тоненьких ножках.
На мельнице пугливо
залаяла собака, Макаров перестал играть, хлопнула дверь, негромко прозвучал голос Лютова.
Сейчас я думал об доме, ну и представился мне в уме дом, большой, каменный, и львы
на воротах; только лев будто и разевает рот, каменный-то, да и
залаял, а я об этом и думать не хотел, обо льве-то.
Прежде, бывало, ее никто не видал задумчивой, да это и не к лицу ей: все она ходит да движется,
на все смотрит зорко и видит все, а тут вдруг, со ступкой
на коленях, точно заснет и не двигается, потом вдруг так начнет колотить пестиком, что даже собака
залает, думая, что стучатся в ворота.