Неточные совпадения
Он испытал чувство мирной
радости, что он с девяти до трех, с восьми до девяти может пробыть у себя
на диване, и гордился, что не надо идти с докладом, писать бумаг, что есть простор его чувствам, воображению.
Пуще всего он бегал тех бледных, печальных дев, большею частию с черными глазами, в которых светятся «мучительные дни и неправедные ночи», дев с не ведомыми никому скорбями и
радостями, у которых всегда есть что-то вверить, сказать, и когда надо сказать, они вздрагивают, заливаются внезапными слезами, потом вдруг обовьют шею друга руками, долго смотрят в глаза, потом
на небо, говорят, что жизнь их обречена проклятию, и иногда падают в обморок.
Когда нянька мрачно повторяла слова медведя: «Скрипи, скрипи, нога липовая; я по селам шел, по деревне шел, все бабы спят, одна баба не спит,
на моей шкуре сидит, мое мясо варит, мою шерстку прядет» и т. д.; когда медведь входил, наконец, в избу и готовился схватить похитителя своей ноги, ребенок не выдерживал: он с трепетом и визгом бросался
на руки к няне; у него брызжут слезы испуга, и вместе хохочет он от
радости, что он не в когтях у зверя, а
на лежанке, подле няни.
Придет Анисья, будет руку ловить целовать: ей дам десять рублей; потом… потом, от
радости, закричу
на весь мир, так закричу, что мир скажет: „Обломов счастлив, Обломов женится!“ Теперь побегу к Ольге: там ждет меня продолжительный шепот, таинственный уговор слить две жизни в одну!..»
Он взглянул
на Ольгу: она без чувств. Голова у ней склонилась
на сторону, из-за посиневших губ видны были зубы. Он не заметил, в избытке
радости и мечтанья, что при словах: «когда устроятся дела, поверенный распорядится», Ольга побледнела и не слыхала заключения его фразы.
Дверь тихо отворилась, и явилась Ольга: он взглянул
на нее и вдруг упал духом;
радость его как в воду канула: Ольга как будто немного постарела. Бледна, но глаза блестят; в замкнутых губах, во всякой черте таится внутренняя напряженная жизнь, окованная, точно льдом, насильственным спокойствием и неподвижностью.
Он подошел к ней. Брови у ней сдвинулись немного; она с недоумением посмотрела
на него минуту, потом узнала: брови раздвинулись и легли симметрично, глаза блеснули светом тихой, не стремительной, но глубокой
радости. Всякий брат был бы счастлив, если б ему так обрадовалась любимая сестра.
Ни внезапной краски, ни
радости до испуга, ни томного или трепещущего огнем взгляда он не подкараулил никогда, и если было что-нибудь похожее
на это, показалось ему, что лицо ее будто исказилось болью, когда он скажет, что
на днях уедет в Италию, только лишь сердце у него замрет и обольется кровью от этих драгоценных и редких минут, как вдруг опять все точно задернется флером; она наивно и открыто прибавит: «Как жаль, что я не могу поехать с вами туда, а ужасно хотелось бы!
Она с тихой
радостью успокоила взгляд
на разливе жизни,
на ее широких полях и зеленых холмах. Не бегала у ней дрожь по плечам, не горел взгляд гордостью: только когда она перенесла этот взгляд с полей и холмов
на того, кто подал ей руку, она почувствовала, что по щеке у ней медленно тянется слеза…
Мало-помалу испуг пропадал в лице Обломова, уступая место мирной задумчивости, он еще не поднимал глаз, но задумчивость его через минуту была уж полна тихой и глубокой
радости, и когда он медленно взглянул
на Штольца, во взгляде его уж было умиление и слезы.
Там караулила Ольга Андрея, когда он уезжал из дома по делам, и, завидя его, спускалась вниз, пробегала великолепный цветник, длинную тополевую аллею и бросалась
на грудь к мужу, всегда с пылающими от
радости щеками, с блещущим взглядом, всегда с одинаким жаром нетерпеливого счастья, несмотря
на то, что уже пошел не первый и не второй год ее замужества.
— Ах! — произнес он в ответ продолжительно, излив в этом ах всю силу долго таившейся в душе грусти и
радости, и никогда, может быть, со времени разлуки не изливавшейся ни
на кого и ни
на что.
Поэтому она беспрекословно, даже с некоторою
радостью, согласилась
на предложение Штольца взять его
на воспитание, полагая, что там его настоящее место, а не тут, «в черноте», с грязными ее племянниками, детками братца.
— Приду; как не прийти взглянуть
на Андрея Ильича? Чай, великонек стал! Господи!
Радости какой привел дождаться Господь! Приду, батюшка, дай Бог вам доброго здоровья и несчетные годы… — ворчал Захар вслед уезжавшей коляске.
Неточные совпадения
Простаков. Странное дело, братец, как родня
на родню походить может. Митрофанушка наш весь в дядю. И он до свиней сызмала такой же охотник, как и ты. Как был еще трех лет, так, бывало, увидя свинку, задрожит от
радости.
И началась тут промеж глуповцев
радость и бодренье великое. Все чувствовали, что тяжесть спала с сердец и что отныне ничего другого не остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу пожару, в несколько часов сломали целую улицу домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой.
На другой день пожар уничтожился сам собою вследствие недостатка питания.
Она вспоминала наивную
радость, выражавшуюся
на круглом добродушном лице Анны Павловны при их встречах; вспоминала их тайные переговоры о больном, заговоры о том, чтоб отвлечь его от работы, которая была ему запрещена, и увести его гулять; привязанность меньшего мальчика, называвшего ее «моя Кити», не хотевшего без нее ложиться спать.
— Тише, дети, тише! — даже сердито закричал Левин
на детей, становясь пред женой, чтобы защитить ее, когда толпа детей с визгом
радости разлетелась им навстречу.
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не было полной уверенности в том, что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой
радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.