Неточные совпадения
— Панночка видала тебя с городского валу вместе с запорожцами. Она сказала мне: «Ступай скажи рыцарю: если он помнит меня, чтобы пришел ко мне; а не помнит — чтобы дал тебе
кусок хлеба для старухи, моей матери, потому что я не хочу видеть, как при мне умрет мать. Пусть
лучше я прежде, а она после меня. Проси и хватай его за колени и ноги. У него также есть старая мать, — чтоб ради ее дал хлеба!»
Он был из числа тех людей, которые, после того как оставят студенческие аудитории, становятся вожаками партий, безграничными властителями чистой и самоотверженной совести, отбывают свой политический стаж где-нибудь в Чухломе, обращая острое внимание всей России на свое героически-бедственное положение, и затем, прекрасно опираясь на свое прошлое, делают себе карьеру благодаря солидной адвокатуре, депутатству или же женитьбе, сопряженной с
хорошим куском черноземной земли и с земской деятельностью.
Потом, пройдет немного времени, увидишь ты, что
хороший кусок твоей души и в других грудях не хуже — тебе станет легче.
Все, в чем она отказывала себе в течение жизни —
хороший кусок, покой, беседа с живыми людьми, — все это сделалось предметом самых упорных помышлений.
Неточные совпадения
Ловя отдельные фразы и
куски возбужденных речей, Самгин был уверен, что это
лучше, вернее, чем книги и газеты, помогает ему знать, «чем люди живы».
Была в этой фразе какая-то внешняя правда, одна из тех правд, которые он легко принимал, если находил их приятными или полезными. Но здесь, среди болот, лесов и гранита, он видел чистенькие города и
хорошие дороги, каких не было в России, видел прекрасные здания школ, сытый скот на опушках лесов; видел, что каждый
кусок земли заботливо обработан, огорожен и всюду упрямо трудятся, побеждая камень и болото, медлительные финны.
Можно прожить на Выборгской стороне, не показывая носа на свет Божий:
кусок будет
хороший, не жалуюсь, хлеба не переешь!
— Ну, иной раз и сам: правда, святая правда! Где бы помолчать, пожалуй, и пронесло бы, а тут зло возьмет, не вытерпишь, и пошло! Сама посуди: сядешь в угол, молчишь: «Зачем сидишь, как чурбан, без дела?» Возьмешь дело в руки: «Не трогай, не суйся, где не спрашивают!» Ляжешь: «Что все валяешься?» Возьмешь
кусок в рот: «Только жрешь!» Заговоришь: «Молчи
лучше!» Книжку возьмешь: вырвут из рук да швырнут на пол! Вот мое житье — как перед Господом Богом! Только и света что в палате да по добрым людям.
— Дура ты, дура! — возражала она, — ведь ежели бы по-твоему, как ты завсегда говоришь, повиноваться, так святой-то человек должен бы был без разговоров чурбану поклониться — только и всего. А он, вишь ты, что!
лучше, говорит, на
куски меня изрежь, а я твоему богу не слуга!