Неточные совпадения
Один только раз Тарас указал сыновьям на маленькую, черневшую в дальней траве точку, сказавши: «Смотрите, детки, вон скачет татарин!» Маленькая головка с усами уставила издали прямо на них узенькие глаза свои, понюхала воздух, как гончая
собака, и, как серна, пропала, увидевши, что козаков
было тринадцать человек.
— Так, стало
быть, следует, чтобы пропадала даром козацкая сила, чтобы человек сгинул, как
собака, без доброго дела, чтобы ни отчизне, ни всему христианству не
было от него никакой пользы? Так на что же мы живем, на какого черта мы живем? растолкуй ты мне это. Ты человек умный, тебя недаром выбрали в кошевые, растолкуй ты мне, на что мы живем?
— Ступай же, говорят тебе! — кричали запорожцы. Двое из них схватили его под руки, и как он ни упирался ногами, но
был наконец притащен на площадь, сопровождаемый бранью, подталкиваньем сзади кулаками, пинками и увещаньями. — Не пяться же, чертов сын! Принимай же честь,
собака, когда тебе дают ее!
— Э, как попустили такому беззаконию! А попробовали бы вы, когда пятьдесят тысяч
было одних ляхов! да и — нечего греха таить —
были тоже
собаки и между нашими, уж приняли их веру.
Как
собаку, за шеяку повелю его присмыкнуть до обозу, кто бы он ни
был, хоть бы наидоблестнейший козак изо всего войска.
Как
собака,
будет он застрелен на месте и кинут безо всякого погребенья на поклев птицам, потому что пьяница в походе недостоин христианского погребенья.
— Ничего, паны-братья, мы отступим. Но
будь я поганый татарин, а не христианин, если мы выпустим их хоть одного из города! Пусть их все передохнут,
собаки, с голоду!
— Врешь, чертов жид! Такого дела не
было на христианской земле! Ты путаешь,
собака!
И вывели на вал скрученных веревками запорожцев. Впереди их
был куренной атаман Хлиб, без шаровар и верхнего убранства, — так, как схватили его хмельного. И потупил в землю голову атаман, стыдясь наготы своей перед своими же козаками и того, что попал в плен, как
собака, сонный. В одну ночь поседела крепкая голова его.
«Так
есть же такие, которые бьют вас,
собак!» — сказал он, кинувшись на него.
— Чем бы не козак
был? — сказал Тарас, — и станом высокий, и чернобровый, и лицо как у дворянина, и рука
была крепка в бою! Пропал, пропал бесславно, как подлая
собака!
— А пан разве не знает, что Бог на то создал горелку, чтобы ее всякий пробовал! Там всё лакомки, ласуны: шляхтич
будет бежать верст пять за бочкой, продолбит как раз дырочку, тотчас увидит, что не течет, и скажет: «Жид не повезет порожнюю бочку; верно, тут
есть что-нибудь. Схватить жида, связать жида, отобрать все деньги у жида, посадить в тюрьму жида!» Потому что все, что ни
есть недоброго, все валится на жида; потому что жида всякий принимает за
собаку; потому что думают, уж и не человек, коли жид.
Мне казалось странным и совершенно непонятным, почему тигр не
ест собаку, а тащит ее с собой. Как бы в ответ на мои мысли, Дерсу сказал, что это не тигр, а тигрица и что у нее есть тигрята; к ним-то она и несет собаку. К своему логовищу она нас не поведет, а будет водить по сопкам до тех пор, пока мы от нее не отстанем. С этими доводами нельзя было не согласиться.
Неточные совпадения
Деньги бы только
были, а жизнь тонкая и политичная: кеятры,
собаки тебе танцуют, и все что хочешь.
Судья тоже, который только что
был пред моим приходом, ездит только за зайцами, в присутственных местах держит
собак и поведения, если признаться пред вами, — конечно, для пользы отечества я должен это сделать, хотя он мне родня и приятель, — поведения самого предосудительного.
Все (пристают к нему). Нет, вы не только о
собаках, вы и о столпотворении… Нет, Аммос Федорови, не оставляйте нас,
будьте отцом нашим!.. Нет, Аммос Федорович!
— Певец Ново-Архангельской, // Его из Малороссии // Сманили господа. // Свезти его в Италию // Сулились, да уехали… // А он бы рад-радехонек — // Какая уж Италия? — // Обратно в Конотоп, // Ему здесь делать нечего… //
Собаки дом покинули // (Озлилась круто женщина), // Кому здесь дело
есть? // Да у него ни спереди, // Ни сзади… кроме голосу… — // «Зато уж голосок!»
2) Ферапонтов, Фотий Петрович, бригадир. Бывый брадобрей оного же герцога Курляндского. Многократно делал походы против недоимщиков и столь
был охоч до зрелищ, что никому без себя сечь не доверял. В 1738 году,
быв в лесу, растерзан
собаками.