Неточные совпадения
Латыньщик увидел грабли и спрашивает отца: «Как это, батьку, по-вашему называется?» Да и наступил, разинувши рот,
ногою на зубцы.
Не говоря ни слова, встал он с места, расставил
ноги свои посереди комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул руку в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем
по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и, захвативши немалую порцию табаку, растертого с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и вытянул носом на лету всю кучку, не дотронувшись даже до большого пальца, — и всё ни слова; да как полез в другой карман и вынул синий в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»…
Этот темно-коричневый кафтан, прикосновение к которому, казалось, превратило бы его в пыль; длинные, валившиеся
по плечам охлопьями черные волосы; башмаки, надетые на босые загорелые
ноги, — все это, казалось, приросло к нему и составляло его природу.
— Тс! ничего, ничего, любезнейшая Хавронья Никифоровна! — болезненно и шепотно произнес попович, подымаясь на
ноги, — выключая только уязвления со стороны крапивы, сего змиеподобного злака,
по выражению покойного отца протопопа.
Это быстро разнеслось
по всем углам уже утихнувшего табора; и все считали преступлением не верить, несмотря на то что продавица бубликов, которой подвижная лавка была рядом с яткою шинкарки, раскланивалась весь день без надобности и писала
ногами совершенное подобие своего лакомого товара.
— Когда бог поможет, то сею осенью, может, и закурим. На Покров, бьюсь об заклад, что пан голова будет писать
ногами немецкие крендели
по дороге.
Погляди на белые
ноги мои: они много ходили; не
по коврам только,
по песку горячему,
по земле сырой,
по колючему терновнику они ходили; а на очи мои, посмотри на очи: они не глядят от слез…
Возле коровы лежал гуляка парубок с покрасневшим, как снегирь, носом; подале храпела, сидя, перекупка, с кремнями, синькою, дробью и бубликами; под телегою лежал цыган; на возу с рыбой — чумак; на самой дороге раскинул
ноги бородач москаль с поясами и рукавицами… ну, всякого сброду, как водится
по ярмаркам.
Да ведь как пустится:
ноги отплясывают, словно веретено в бабьих руках; что вихорь, дернет рукою
по всем струнам бандуры и тут же, подпершися в боки, несется вприсядку; зальется песней — душа гуляет!..
Доброму человеку не только развернуться, приударить горлицы или гопака, прилечь даже негде было, когда в голову заберется хмель и
ноги начнут писать покой [Покой — название буквы «п» в старинной русской азбуке.] — он —
по.
Ведьма сама почувствовала, что холодно, несмотря на то что была тепло одета; и потому, поднявши руки кверху, отставила
ногу и, приведши себя в такое положение, как человек, летящий на коньках, не сдвинувшись ни одним суставом, спустилась
по воздуху, будто
по ледяной покатой горе, и прямо в трубу.
Притом шаровары, которые носил он, были так широки, что, какой бы большой ни сделал он шаг,
ног было совершенно незаметно, и казалось — винокуренная кадь двигалась
по улице.
— Боже ты мой, что за украшение! — вскрикнул он радостно, ухватив башмаки. — Ваше царское величество! Что ж, когда башмаки такие на
ногах и в них, чаятельно, ваше благородие, ходите и на лед ковзаться, [Ковзаться — кататься на льду, скользить.] какие ж должны быть самые ножки? думаю,
по малой мере из чистого сахара.
Чуб не без тайного удовольствия видел, как кузнец, который никому на селе в ус не дул, сгибал в руке пятаки и подковы, как гречневые блины, тот самый кузнец лежал у
ног его. Чтоб еще больше не уронить себя, Чуб взял нагайку и ударил его три раза
по спине.
П*** пехотный полк был совсем не такого сорта, к какому принадлежат многие пехотные полки; и, несмотря на то, что он большею частию стоял
по деревням, однако ж был на такой
ноге, что не уступал иным и кавалерийским.
Всего мне было лет одиннадцать; так нет же, не одиннадцать: я помню как теперь, когда раз побежал было на четвереньках и стал лаять по-собачьи, батько закричал на меня, покачав головою: «Эй, Фома, Фома! тебя женить пора, а ты дуреешь, как молодой лошак!» Дед был еще тогда жив и на
ноги — пусть ему легко икнется на том свете — довольно крепок.
Мы посторонились, и пошел хрен вывертывать
ногами по всему гладкому месту, которое было возле грядки с огурцами.
Потихоньку побежал он, поднявши заступ вверх, как будто бы хотел им попотчевать кабана, затесавшегося на баштан, и остановился перед могилкою. Свечка погасла, на могиле лежал камень, заросший травою. «Этот камень нужно поднять!» — подумал дед и начал обкапывать его со всех сторон. Велик проклятый камень! вот, однако ж, упершись крепко
ногами в землю, пихнул он его с могилы. «Гу!» — пошло
по долине. «Туда тебе и дорога! Теперь живее пойдет дело».
Со страхом оборотился он: боже ты мой, какая ночь! ни звезд, ни месяца; вокруг провалы; под
ногами круча без дна; над головою свесилась гора и вот-вот, кажись, так и хочет оборваться на него! И чудится деду, что из-за нее мигает какая-то харя: у! у! нос — как мех в кузнице; ноздри — хоть
по ведру воды влей в каждую! губы, ей-богу, как две колоды! красные очи выкатились наверх, и еще и язык высунула и дразнит!
Неточные совпадения
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана // В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом
ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли
по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк //
По ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
«Не надо бы и крылышек, // Кабы нам только хлебушка //
По полупуду в день, — // И так бы мы Русь-матушку //
Ногами перемеряли!» — // Сказал угрюмый Пров.
Здоров, а
ноги слабые, // Дрожат; его-то барыня // В карете цугом ездила // Четверкой
по грибы…
Не знала я, что делала // (Да, видно, надоумила // Владычица!)… Как брошусь я // Ей в
ноги: «Заступись! // Обманом, не по-божески // Кормильца и родителя // У деточек берут!»
Я
по годам высчитывал, // Я миру в
ноги кланялся, // Да мир у нас какой?