Неточные совпадения
Лет — куды! — более чем за сто, говорил покойник дед мой, нашего села и
не узнал бы
никто: хутор, самый бедный хутор!
Ведь в самом деле,
не прошло месяца, Петруся
никто узнать не мог.
Услужливые старухи отправили ее было уже туда, куда и Петро потащился; но приехавший из Киева козак рассказал, что видел в лавре монахиню, всю высохшую, как скелет, и беспрестанно молящуюся, в которой земляки по всем приметам
узнали Пидорку; что будто еще
никто не слыхал от нее ни одного слова; что пришла она пешком и принесла оклад к иконе Божьей Матери, исцвеченный такими яркими камнями, что все зажмуривались, на него глядя.
Узнали, что это за птица:
никто другой, как сатана, принявший человеческий образ для того, чтобы отрывать клады; а как клады
не даются нечистым рукам, так вот он и приманивает к себе молодцов.
Выспрашивать —
никто знать не знает; одна только верхняя свитка лежала на том месте.
Я, помнится, обещал вам, что в этой книжке будет и моя сказка. И точно, хотел было это сделать, но увидел, что для сказки моей нужно, по крайней мере, три таких книжки. Думал было особо напечатать ее, но передумал. Ведь я
знаю вас: станете смеяться над стариком. Нет,
не хочу! Прощайте! Долго, а может быть, совсем,
не увидимся. Да что? ведь вам все равно, хоть бы и
не было совсем меня на свете. Пройдет год, другой — и из вас
никто после
не вспомнит и
не пожалеет о старом пасичнике Рудом Паньке.
Путешественница отодвинула потихоньку заслонку, поглядеть,
не назвал ли сын ее Вакула в хату гостей, но, увидевши, что
никого не было, выключая только мешки, которые лежали посереди хаты, вылезла из печки, скинула теплый кожух, оправилась, и
никто бы
не мог
узнать, что она за минуту назад ездила на метле.
— Для того-то я и пришел к тебе, — отвечал кузнец, отвешивая поклон, — кроме тебя, думаю,
никто на свете
не знает к нему дороги.
— А вот это дело, дорогой тесть! На это я тебе скажу, что я давно уже вышел из тех, которых бабы пеленают.
Знаю, как сидеть на коне. Умею держать в руках и саблю острую. Еще кое-что умею… Умею
никому и ответа
не давать в том, что делаю.
— Пусть Бог милует нас от этого, дитя мое! Молчи только, моя паняночка,
никто ничего
не узнает!
— Я
знаю, это вам тетушка успела наговорить. Это ложь, ей-богу, ложь! Никакой дарственной записи дядюшка
не делал. Хотя, правда, в завещании и упоминается о какой-то записи; но где же она?
никто не представил ее. Я вам это говорю потому, что искренно желаю вам добра. Ей-богу, это ложь!
— Матушка! ведь вас
никто не просит мешаться! — произнес Григорий Григорьевич. — Будьте уверены, что гость сам
знает, что ему взять! Иван Федорович, возьмите крылышко, вон другое, с пупком! Да что ж вы так мало взяли? Возьмите стегнушко! Ты что разинул рот с блюдом? Проси! Становись, подлец, на колени! Говори сейчас: «Иван Федорович, возьмите стегнушко!»
— Ах, какой вздор! — продолжала Анна, не видя мужа. — Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не простит, что вы не знаете его.
Никто не знал. Одна я, и то мне тяжело стало. Его глаза, надо знать, у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу от этого. Дали ли Сереже обедать? Ведь я знаю, все забудут. Он бы не забыл. Надо Сережу перевести в угольную и Mariette попросить с ним лечь.
Грушницкий принял таинственный вид: ходит, закинув руки за спину, и
никого не узнает; нога его вдруг выздоровела: он едва хромает. Он нашел случай вступить в разговор с княгиней и сказал какой-то комплимент княжне: она, видно, не очень разборчива, ибо с тех пор отвечает на его поклон самой милой улыбкою.
Безумно летают в нем вверх и вниз, черкая крыльями, птицы, не распознавая в очи друг друга, голубка — не видя ястреба, ястреб — не видя голубки, и
никто не знает, как далеко летает он от своей погибели…
Неточные совпадения
Ни помощник градоначальника, ни неустрашимый штаб-офицер —
никто ничего
не знал об интригах Козыря, так что, когда приехал в Глупов подлинный градоначальник, Двоекуров, и началась разборка"оного нелепого и смеха достойного глуповского смятения", то за Семеном Козырем
не только
не было найдено ни малейшей вины, но, напротив того, оказалось, что это"подлинно достойнейший и благопоспешительнейший к подавлению революции гражданин".
Никто, однако ж, на клич
не спешил; одни
не выходили вперед, потому что были изнежены и
знали, что порубление пальца сопряжено с болью; другие
не выходили по недоразумению:
не разобрав вопроса, думали, что начальник опрашивает, всем ли довольны, и, опасаясь, чтоб их
не сочли за бунтовщиков, по обычаю, во весь рот зевали:"Рады стараться, ваше-е-е-ество-о!"
— Как
не думала? Если б я была мужчина, я бы
не могла любить
никого, после того как
узнала вас. Я только
не понимаю, как он мог в угоду матери забыть вас и сделать вас несчастною; у него
не было сердца.
Никто, кроме самых близких людей к Алексею Александровичу,
не знал, что этот с виду самый холодный и рассудительный человек имел одну, противоречившую общему складу его характера, слабость.
Она
знала, что теперь, с отъездом Долли,
никто уже
не растревожит в ее душе те чувства, которые поднялись в ней при этом свидании.