Неточные совпадения
Петро хотел было спросить… глядь — и нет уже его. Подошел к трем пригоркам; где же цветы? Ничего не видать. Дикий бурьян
чернел кругом и глушил все своею густотою. Но вот блеснула на
небе зарница, и перед ним показалась целая гряда цветов, все чудных, все невиданных; тут же и простые листья папоротника. Поусомнился Петро и в раздумье стал перед ними, подпершись обеими руками в боки.
Козаки наши ехали бы, может, и далее, если бы не обволокло всего
неба ночью, словно
черным рядном, и в поле не стало так же темно, как под овчинным тулупом.
Но не далеким
небом и не синим лесом любуется пан Данило: глядит он на выдавшийся мыс, на котором
чернел старый замок.
Когда же пойдут горами по
небу синие тучи,
черный лес шатается до корня, дубы трещат и молния, изламываясь между туч, разом осветит целый мир — страшен тогда Днепр!
С ним хорошо было молчать — сидеть у окна, тесно прижавшись к нему, и молчать целый час, глядя, как в красном вечернем небе вокруг золотых луковиц Успенского храма вьются-мечутся черные галки, взмывают высоко вверх, падают вниз и, вдруг покрыв угасающее
небо черною сетью, исчезают куда-то, оставив за собою пустоту.
Отъехали мы верст десять — и вдруг гроза. Ветер; снег откуда-то взялся;
небо черное, воздух черный и молнии, совсем не такие, как у нас, а толстые-претолстые. Мы к проводникам:"Долго ли, мол, этак будет?" — не понимают. А сами между тем по-своему что-то лопочут да посвистывают.
На голубом, усеянном яркими звёздами бархате
небес чёрные узоры листвы были похожи на чьи-то руки, простёртые к небу в попытке достичь его высот.
Неточные совпадения
«Куда?..» — переглянулися // Тут наши мужики, // Стоят, молчат, потупились… // Уж ночь давно сошла, // Зажглися звезды частые // В высоких
небесах, // Всплыл месяц, тени
черные // Дорогу перерезали // Ретивым ходокам. // Ой тени! тени
черные! // Кого вы не нагоните? // Кого не перегоните? // Вас только, тени
черные, // Нельзя поймать — обнять!
Небо раскалилось и целым ливнем зноя обдавало все живущее; в воздухе замечалось словно дрожанье и пахло гарью; земля трескалась и сделалась тверда, как камень, так что ни сохой, ни даже заступом взять ее было невозможно; травы и всходы огородных овощей поблекли; рожь отцвела и выколосилась необыкновенно рано, но была так редка, и зерно было такое тощее, что не чаяли собрать и семян; яровые совсем не взошли, и засеянные ими поля стояли
черные, словно смоль, удручая взоры обывателей безнадежной наготою; даже лебеды не родилось; скотина металась, мычала и ржала; не находя в поле пищи, она бежала в город и наполняла улицы.
Но туча, то белея, то
чернея, так быстро надвигалась, что надо было еще прибавить шага, чтобы до дождя поспеть домой. Передовые ее, низкие и
черные, как дым с копотью, облака с необыкновенной быстротой бежали по
небу. До дома еще было шагов двести, а уже поднялся ветер, и всякую секунду можно было ждать ливня.
После дождя было слишком мокро, чтобы итти гулять; притом же и грозовые тучи не сходили с горизонта и то там, то здесь проходили, гремя и
чернея, по краям
неба. Все общество провело остаток дня дома.
И в самом деле, Гуд-гора курилась; по бокам ее ползали легкие струйки облаков, а на вершине лежала
черная туча, такая
черная, что на темном
небе она казалась пятном.