Неточные совпадения
На площадь приходили прямо с вокзалов артели приезжих рабочих и становились под огромным навесом, для них нарочно выстроенным. Сюда по утрам являлись подрядчики и уводили нанятые артели на работу. После полудня навес поступал в распоряжение хитрованцев и барышников: последние скупали все, что
попало. Бедняки, продававшие с себя
платье и обувь, тут же снимали их, переодевались вместо сапог в лапти или опорки, а из костюмов — в «сменку до седьмого колена», сквозь которую тело видно…
Пожарные в двух этажах, низеньких и душных, были набиты, как сельди в бочке, и
спали вповалку на нарах, а кругом на веревках сушилось промокшее на пожарах
платье и белье. Половина команды — дежурная — никогда не раздевалась и
спала тут же в одежде и сапогах.
Это был владелец дома, первогильдейский купец Григорий Николаевич Карташев. Квартира его была рядом с трактиром, в ней он жил одиноко,
спал на голой лежанке, положив под голову что-нибудь из
платья. В квартире никогда не натирали полов и не мели.
Неточные совпадения
Тень листвы подобралась ближе к стволам, а Грэй все еще сидел в той же малоудобной позе. Все
спало на девушке:
спали темные волосы,
спало платье и складки
платья; даже трава поблизости ее тела, казалось, задремала в силу сочувствия. Когда впечатление стало полным, Грэй вошел в его теплую подмывающую волну и уплыл с ней. Давно уже Летика кричал: «Капитан, где вы?» — но капитан не слышал его.
Аркадий оглянулся и увидал женщину высокого роста, в черном
платье, остановившуюся в дверях залы. Она поразила его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво
падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметною улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица.
— Что такое, господи! — пролепетала, выбегая из гостиной, старушка и, ничего не понимая, тут же в передней
упала к ногам Анны Сергеевны и начала, как безумная, целовать ее
платье.
— Он бы, конечно, зачах с голода — повариха спасла. Она его святым считает. Одела в мужево
платье, поит, кормит. И даже
спит с ним. Что ж?
В том, что говорили у Гогиных, он не услышал ничего нового для себя, — обычная разноголосица среди людей, каждый из которых боится порвать свою веревочку, изменить своей «системе фраз». Он привык думать, что хотя эти люди строят мнения на фактах, но для того, чтоб не считаться с фактами. В конце концов жизнь творят не бунтовщики, а те, кто в эпохи смут накопляют силы для жизни мирной. Придя домой, он записал свои мысли, лег
спать, а утром Анфимьевна, в
платье цвета ржавого железа, подавая ему кофе, сказала: