Неточные совпадения
Они стали лучшими
в Москве. Имя Сандуновой помогло успеху: бани
в Крапивинском
переулке так и
остались Ламакинскими, а новые навеки стали Сандуновскими.
Кузнецкий мост через Петровку упирается
в широкий раструб узкого Кузнецкого
переулка. На половине раструба стоял небольшой старый деревянный флигель с антресолями, окрашенный охрой. Такие дома
оставались только на окраинах столицы. Здесь же,
в окружении каменных домов с зеркальными стеклами, кондитерской Трамбле и огромного Солодовниковского пассажа, этот дом бросался
в глаза своей старомодностью.
— В жизни каждой из нас были переулки, из которых мы вышли на широкую людную улицу… Как знать, не лучше ли было бы, если бы мы и
остались в переулках… — Что же вы не пьете, господа? — вдруг переменила она тон.
Неточные совпадения
Редакция помещалась на углу тихой Дворянской улицы и пустынного
переулка, который, изгибаясь, упирался
в железные ворота богадельни. Двухэтажный дом был переломлен: одна часть его
осталась на улице, другая, длиннее на два окна, пряталась
в переулок. Дом был старый, казарменного вида, без украшений по фасаду, желтая окраска его стен пропылилась, приобрела цвет недубленой кожи, солнце раскрасило стекла окон
в фиолетовые тона, и над полуслепыми окнами этого дома неприятно было видеть золотые слова: «Наш край».
«А ведь я друг Леонтья — старый товарищ — и терплю, глядя, как эта честная, любящая душа награждена за свою симпатию! Ужели я
останусь равнодушным!.. Но что делать: открыть ему глаза, будить его от этого, когда он так верит, поклоняется чистоте этого… „римского профиля“, так сладко спит
в лоне домашнего счастья — плохая услуга! Что же делать? Вот дилемма! — раздумывал он, ходя взад и вперед по
переулку. — Вот что разве: броситься, забить тревогу и смутить это преступное tête-а-tête!..»
Помню, что мне было странно и досадно, точно я до этого мгновения все еще
оставался в светлой комнате, а теперь неожиданно очутился
в грязном и темном
переулке перед назойливым выходцем из другого мира.
Говор многоголосной толпы, выкрикивания евреев-факторов, стук экипажей — весь этот грохот, катившийся какою-то гигантскою волной,
остался сзади, сливаясь
в одно беспрерывное, колыхавшееся, подобно волне, рокотание. Но и здесь, хотя толпа была реже, все же то и дело слышался топот пешеходов, шуршание колес, людской говор. Целый обоз чумаков выезжал со стороны поля и, поскрипывая, грузно сворачивал
в ближайший
переулок.
Москва стала люднее, оживленнее; появились, хоть и наперечет, громадные дома; кирпичные тротуары
остались достоянием
переулков и захолустий, а на больших улицах уже сплошь уложены были нешироким плитняком; местами,
в виде заплат, выступал и асфальт.