Неточные совпадения
Безветренный снег
валил густыми хлопьями, сквозь его живую вуаль изредка виднелись какие-то светлевшие пятна, и, только наткнувшись
на деревянный столб, можно было удостовериться, что это фонарь для освещения улиц, но он освещал только собственные стекла, залепленные сырым снегом.
Поставили три высоких столба, привезли тридцатипудовую чугунную бабу, спустили вниз
на блоке — и запели. Народ
валил толпами послушать.
И вот в жаркий июльский день мы подняли против дома Малюшина, близ Самотеки, железную решетку спускного колодца, опустили туда лестницу. Никто не обратил внимания
на нашу операцию — сделано было все очень скоро: подняли решетку, опустили лестницу. Из отверстия
валил зловонный пар. Федя-водопроводчик полез первый; отверстие, сырое и грязное, было узко, лестница стояла отвесно, спина шаркала о стену. Послышалось хлюпанье воды и голос, как из склепа...
Встанет заинтересовавшийся со скамейки, подойдет к дому — и секрет открылся: в стене ниже тротуара широкая дверь, куда ведут ступеньки лестницы. Навстречу выбежит, ругаясь непристойно, женщина с окровавленным лицом, и вслед за ней появляется оборванец,
валит ее
на тротуар и бьет смертным боем, приговаривая...
— Ребята! Сбор частей! Пожар
на Никольской!
Вали, кто в чем есть, живо!
Неточные совпадения
— Валом
валит солдат! — говорили глуповцы, и казалось им, что это люди какие-то особенные, что они самой природой созданы для того, чтоб ходить без конца, ходить по всем направлениям. Что они спускаются с одной плоской возвышенности для того, чтобы лезть
на другую плоскую возвышенность, переходят через один мост для того, чтобы перейти вслед за тем через другой мост. И еще мост, и еще плоская возвышенность, и еще, и еще…
Но тут встретилось новое затруднение: груды мусора убывали в виду всех, так что скоро нечего было
валить в реку. Принялись за последнюю груду,
на которую Угрюм-Бурчеев надеялся, как
на каменную гору. Река задумалась, забуровила дно, но через мгновение потекла веселее прежнего.
Цветы и ленты
на шляпе, вся веселится бурлацкая ватага, прощаясь с любовницами и женами, высокими, стройными, в монистах и лентах; хороводы, песни, кипит вся площадь, а носильщики между тем при криках, бранях и понуканьях, нацепляя крючком по девяти пудов себе
на спину, с шумом сыплют горох и пшеницу в глубокие суда,
валят кули с овсом и крупой, и далече виднеют по всей площади кучи наваленных в пирамиду, как ядра, мешков, и громадно выглядывает весь хлебный арсенал, пока не перегрузится весь в глубокие суда-суряки [Суда-суряки — суда, получившие свое название от реки Суры.] и не понесется гусем вместе с весенними льдами бесконечный флот.
Гремят отдвинутые стулья; // Толпа в гостиную
валит: // Так пчел из лакомого улья //
На ниву шумный рой летит. // Довольный праздничным обедом // Сосед сопит перед соседом; // Подсели дамы к камельку; // Девицы шепчут в уголку; // Столы зеленые раскрыты: // Зовут задорных игроков // Бостон и ломбер стариков, // И вист, доныне знаменитый, // Однообразная семья, // Все жадной скуки сыновья.
Площадь,
на которой долженствовала производиться казнь, нетрудно было отыскать: народ
валил туда со всех сторон.