Неточные совпадения
Занятый постоянной работой в «
Русских ведомостях», я перестал бывать у А.Я. Липскерова. Знаю, что он переживал трудные дни, а потом, уже когда на него насели судебные пристава, к нему, на его счастье, подвернулся немец типографщик, дал взаймы на расплату
семь тысяч рублей, а потом у него у самого типографию описали кредиторы…
Главное достоинство Павлова состояло в необычайной ясности изложения, — ясности, нисколько не терявшей всей глубины немецкого мышления, молодые философы приняли, напротив, какой-то условный язык, они не переводили на русское, а перекладывали целиком, да еще, для большей легкости, оставляя все латинские слова in crudo, [в нетронутом виде (лат.).] давая им православные окончания и
семь русских падежей.
Насколько это чувство можно было анализировать в Мане, оно имело что-то очень много общего с отношениями некоторых молодых религиозных и несчастных в
семье русских женщин к их духовным отцам; но, с другой стороны, это было что-то не то.
За такую квартиру, какую мне нанял Рольстон от хозяйки — в нижнем этаже, из двух прекрасных комнат — вы и в Латинском квартале платили бы сто, сто двадцать франков, а тут за неделю (с большим утренним завтраком) фунт с чем-то, а фунт стоил тогда не больше
семи русских рублей.
«И ее назовут басурманкой, и ей будет нелегко здесь в
семье русских!» — подумал еврей, но не сказал, чтобы не огорчить Антона.
Неточные совпадения
Кто видывал, как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская
семья, // Поймет, что ни работою // Ни вечною заботою, // Ни игом рабства долгого, // Ни кабаком самим // Еще народу
русскому // Пределы не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа
русского… // О сеятель! приди!..
«Куда? Уж эти мне поэты!» // — Прощай, Онегин, мне пора. // «Я не держу тебя; но где ты // Свои проводишь вечера?» // — У Лариных. — «Вот это чудно. // Помилуй! и тебе не трудно // Там каждый вечер убивать?» // — Нимало. — «Не могу понять. // Отселе вижу, что такое: // Во-первых (слушай, прав ли я?), // Простая,
русская семья, // К гостям усердие большое, // Варенье, вечный разговор // Про дождь, про лён, про скотный двор…»
— Нет, нет, нет! Вы славянофил. Вы последователь Домостроя. [Домострой — памятник
русской литературы XVI века, свод правил семейно-бытового уклада; проповедует суровую власть главы
семьи — мужа. Слово «домострой» в XIX веке являлось символом всего косного и деспотического в
семье.] Вам бы плетку в руки!
— А теперь вот, зачатый великими трудами тех людей, от коих даже праха не осталось, разросся значительный город, которому и в красоте не откажешь, вмещает около
семи десятков тысяч
русских людей и все растет, растет тихонько. В тихом-то трудолюбии больше геройства, чем в бойких наскоках. Поверьте слову: землю вскачь не пашут, — повторил Козлов, очевидно, любимую свою поговорку.
«
Семь епископов отлучили Льва Толстого от церкви. Семеро интеллигентов осудили, отвергают традицию
русской интеллигенции — ее критическое отношение к действительности, традицию интеллекта, его движущую силу».