Волга была неспокойная. Моряна развела волну, и большая, легкая и совкая костромская косовушка скользила и резала мохнатые гребни валов под
умелой рукой Козлика — так не к лицу звали этого огромного страховида. По обе стороны Волги прорезали стены камышей в два человеческих роста вышины, то широкие, то узкие протоки, окружающие острова, мысы, косы…
Плюнет на орла — примета такая, — потрет его о подошву сапога, чтобы блестел ярче, и запустит
умелою рукою крутящийся с визгом в воздухе пятак, чуть видно его, а публика опять головы кверху.
Он ударил своей
умелой рукой по клавишам, подражая праздничному колокольному трезвону. Иллюзия была полная. Аккорд из нескольких невысоких тонов составлял как бы фон поглубже, а на нем выделялись, прыгая и колеблясь, высшие ноты, более подвижные и яркие. В общем это был именно тот высокий и возбужденно-радостный гул, который заполняет собою праздничный воздух.
Замолчал он, не говорит ни слова и Василий Борисыч. Между тем Наталья поставила самовар на стол, поставила
умелою рукой и расставила вынутую из погребца посуду. Видно было, что в прежнее время не жила она в таких недостатках, какие теперь довелось ей испытывать.
Неточные совпадения
Правь струю
рукой умелой, // Ломом крышу раскрывай // И рукав обледенелый // Через пламя подавай.
Правой
рукой его в служебных делах был начальник секретного отделения канцелярии генерал-губернатора П. М. Хотинский — вечная московская «притча во языцех». Через него можно было
умелому и денежному человеку сделать все.
Матери опять не хотят нас пускать ночевать в саду. Бог знает, что у них на уме… Но те, что приходят «на двор» с просьбами, кланяются, целуют
руки… А те, что работают у себя на полях, — кажутся такими
умелыми и серьезными, но замкнутыми и недоступными…
Из корпуса его увели в квартиру Палача под
руки. Анисье пришлось и раздевать его и укладывать в постель. Страшный самодур, державший в железных тисках целый горный округ, теперь отдавался в ее
руки, как грудной младенец, а по суровому лицу катились бессильные слезы. Анисья
умелыми, ловкими
руками уложила старика в постель, взбила подушки, укрыла одеялом, а сама все наговаривала ласковым полушепотом, каким убаюкивают малых ребят.