Старик хозяин, у отца которого еще служил Кузьмич, брал его, одинокого, с собой в путину, потому что лучшего удовольствия доставить ему нельзя было.
Неточные совпадения
Рассчитались с
хозяином. Угостил он водкой, поклонился нам
старик в ноги...
Хозяин зимовника —
старик и его жена были почти безграмотны, в доме не водилось никаких журналов, газет и книг, даже коннозаводских: он не признавал никаких новшеств, улучшал породу лошадей арабскими и золотистыми персидскими жеребцами, не признавал английских — от них дети цыбатые, говорил, — а рысаков ругательски ругал: купеческую лошадь, сырость разводят!
И никогда никого добродушный
хозяин старик Скворцов не выселял за неплатеж.
Старики хозяева собрались на площади и, сидя на корточках, обсуждали свое положение. О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения.
— Теперь старик большего сына, Карпа, слыхать, хочет хозяином в дому поставить. Стар, мол, уж стал; мое дело около пчел. Ну Карп-то и хороший мужик, мужик аккуратный, а всё далеко против
старика хозяином не выйдет. Уж того разума нету!
— Сам за стол сядешь, — говорил мне
старик хозяин, — нельзя и его не позвать. А то и в душу не пойдет, и покормишь, в чайком попоишь.
Неточные совпадения
Напившись чаю у того самого богатого мужика-хозяина, у которого останавливался Левин в свою поездку к Свияжскому, и побеседовав с бабами о детях и со
стариком о графе Вронском, которого тот очень хвалил, Дарья Александровна в 10 часов поехала дальше.
— Ничего, ладно, настрыкается, — продолжал
старик. — Вишь, пошел… Широк ряд берешь, умаешься…
Хозяин, нельзя, для себя старается! А вишь подрядье-то! За это нашего брата по горбу бывало.
Его вели под руки сын Григорий, неуклюжий, как ломовой извозчик,
старик лет шестидесяти, первый скандалист города, а под другую руку поддерживал зять Неелов,
хозяин кирпичного завода, похожий на уродливую тыкву, тоже
старик, с веселым лицом, носатый, кудрявый.
Он хотел броситься обнимать меня; слезы текли по его лицу; не могу выразить, как сжалось у меня сердце: бедный
старик был похож на жалкого, слабого, испуганного ребенка, которого выкрали из родного гнезда какие-то цыгане и увели к чужим людям. Но обняться нам не дали: отворилась дверь, и вошла Анна Андреевна, но не с
хозяином, а с братом своим, камер-юнкером. Эта новость ошеломила меня; я встал и направился к двери.
Хозяева были любезны. Пора назвать их:
старика зовут Тсутсуй Хизе-но-ками-сама, второй Кавадзи Сойемон-но-ками… нет, не ками, а дзио-сами, это все равно: «дзио» и «ками» означают равный титул; третий Алао Тосан-но-ками-сама; четвертого… забыл, после скажу. Впрочем, оба последние приданы только для числа и большей важности, а в сущности они сидели с поникшими головами и молча слушали старших двух, а может быть, и не слушали, а просто заседали.