Неточные совпадения
И каждый раз, когда я приходил к Фофанову, старик много мне рассказывал, и, между прочим, в его
рассказах, пересыпаемых
морскими терминами, повторялось то, что я когда-то слыхал от матроса Китаева.
Я в 6 часов уходил в театр, а если не занят, то к Фофановым, где очень радовался за меня старый
морской волк, радовался, что я иду на войну, делал мне разные поучения, которые в дальнейшем не прошли бесследно. До слез печалились Гаевская со своей доброй мамой. В труппе после
рассказов Далматова и других, видевших меня обучающим солдат, на меня смотрели, как на героя, поили, угощали и платили жалованье. Я играл раза три в неделю.
Но немало также я слышал от Коли диковинных и таинственных
морских рассказов, слышал в те сладкие, тихие ночные часы ранней осени, когда наш ялик нежно покачивался среди моря, вдали от невидимых берегов, а мы, вдвоем или втроем, при желтом свете ручного фонаря, не торопясь, попивали молодое розовое местное вино, пахнувшее свежераздавленным виноградом.
Неточные совпадения
Но я отстал от их союза // И вдаль бежал… Она за мной. // Как часто ласковая муза // Мне услаждала путь немой // Волшебством тайного
рассказа! // Как часто по скалам Кавказа // Она Ленорой, при луне, // Со мной скакала на коне! // Как часто по брегам Тавриды // Она меня во мгле ночной // Водила слушать шум
морской, // Немолчный шепот Нереиды, // Глубокий, вечный хор валов, // Хвалебный гимн отцу миров.
Песня на берегу моря уже умолкла, и старухе вторил теперь только шум
морских волн, — задумчивый, мятежный шум был славной второй
рассказу о мятежной жизни. Всё мягче становилась ночь, и всё больше разрождалось в ней голубого сияния луны, а неопределенные звуки хлопотливой жизни ее невидимых обитателей становились тише, заглушаемые возраставшим шорохом волн… ибо усиливался ветер.
Я слышал эти
рассказы под Аккерманом, в Бессарабии, на
морском берегу.
Вероятно, здесь много добавлено пылкой фантазией, как в
рассказах о поющих
морских сиренах, […сирены… которых слушал привязанный к корабельной мачте Одиссей.
В
рассказах иноземцев, в науке военной и
морской открывается для Петра новый мир, и он пять лет все осматривается в этом мире, как бы пробуя силы и забывая все остальное для любимых занятий, которые пока занимают его лично.