С тех пор он жил во флигеле дома Анны Якимовны, тянул сивуху, настоянную на лимонных корках, и беспрестанно дрался то с людьми, то с хорошими знакомыми; мать боялась его, как огня, прятала от него деньги и вещи, клялась перед ним, что у нее нет ни гроша, особенно после того, как он топором разломал крышку у шкатулки ее и вынул оттуда семьдесят два рубля денег и кольцо с бирюзою, которое она берегла
пятьдесят четыре года в знак памяти одного искреннего приятеля покойника ее.
Всевечный вопрос. Настанет минута, когда бессонною ночью Александров начнет считать до
пятидесяти четырех и, не досчитав, лениво остановится на сорока. «Зачем думать о пустяках?»
Корнею Васильеву было
пятьдесят четыре года, когда он в последний раз приезжал в деревню. В густых курчавых волосах у него не было еще ни одного седого волоса, и только в черной бороде у скул пробивалась седина. Лицо у него было гладкое, румяное, загривок широкий и крепкий, и все сильное тело обложилось жиром от сытой городской жизни.
Неточные совпадения
Ну-с, итак: восемь гривен картуз, два рубля двадцать пять прочее одеяние, итого три рубля пять копеек; рубль
пятьдесят сапоги — потому что уж очень хорошие, — итого
четыре рубля
пятьдесят пять копеек, да пять рублей все белье — оптом сторговались, — итого ровно девять рублей
пятьдесят пять копеек.
В Дрездене, на Брюлевской террасе, между двумя и
четырьмя часами, в самое фешенебельное время для прогулки, вы можете встретить человека лет около
пятидесяти, уже совсем седого и как бы страдающего подагрой, но еще красивого, изящно одетого и с тем особенным отпечатком, который дается человеку одним лишь долгим пребыванием в высших слоях общества.
— Ссылка? Это установлено для того, чтоб подумать, поучиться. Да, скучновато.
Четыре тысячи семьсот обывателей, никому — и самим себе — не нужных, беспомощных людей; они отстали от больших городов лет на тридцать, на
пятьдесят, и все, сплошь, заражены скептицизмом невежд. Со скуки — чудят. Пьют. Зимними ночами в город заходят волки…
Там, на пятках, сидело в
четыре ряда человек
пятьдесят японцев.
Каждый имел три,
четыре, пять дам, и это было очень хорошо, потому что они занимали место
пятидесяти человек и таким образом спасали от давки.