В нем настоящее, переходя в будущее, развертывается во всей красе и благоухании для того, чтоб насладиться настоящим; но предупредим недоразумение — эта аристократия далеко не замкнута: она, как
Фивы, имеет сто широких врат, вечно открытых, вечно зовущих.