Неточные совпадения
— Impressario! [Здесь: предприимчивый (ит.).] какой живой еще Н. Н.! Слава богу, здоровый
человек, ему понять нельзя нашего брата, Иова многострадального; мороз в двадцать градусов, он скачет в санках, как ничего… с Покровки… а я благодарю создателя каждое утро, что проснулся живой, что еще
дышу. О… о… ох! недаром пословица говорит: сытый голодного не понимает!
В передней
люди играли обыкновенно на торбане и курили (в той самой, в которой прежде едва смели
дышать и молиться).
Мало их, но ими расцветает жизнь всех; без них она заглохла бы, прокисла бы; мало их, но они дают всем
людям дышать, без них люди задохнулись бы.
Он узнал жизнь земного шара, — каким образом он образовался, — как на нем произошли реки, озера, моря; узнал, чем
люди дышат, почему они на севере питаются рыбой, а на юге — рисом.
Но все это ни к чему не могло повести: естественно
человеку дышать, но не может же он дышать без воздуха; естественно зерну прозябать, но не взойдет же семя, брошенное на голую каменную плиту; так не разовьется и живой организм человеческий, попавший в среду такого бездушного, автоматического [барского] существования, какое мы видим у игрушечкиных господ.
— Вы напитались ретроградным духом Москвы, немудрено, что вы так говорите, — продолжал корнет. — Здесь, в этой Бухаре, цивилизованному, европейскому
человеку дышать тяжело. Здесь все носит печать отсталости, все, от грязи на улицах, в которой утонуть можно, до беззубой московской литературы и младенческой науки. Не очаровывают ли вашу патриотическую душу оглушительные гимны ваших сорока сороков с басом profondo их дедушки — Ивана Великого? Не поклонения ли?.. Мне просто от всего здесь тошно.
Неточные совпадения
Левин положил брата на спину, сел подле него и не
дыша глядел на его лицо. Умирающий лежал, закрыв глаза, но на лбу его изредка шевелились мускулы, как у
человека, который глубоко и напряженно думает. Левин невольно думал вместе с ним о том, что такое совершается теперь в нем, но, несмотря на все усилия мысли, чтоб итти с ним вместе, он видел по выражению этого спокойного строгого лица и игре мускула над бровью, что для умирающего уясняется и уясняется то, что всё так же темно остается для Левина.
— Я нездоров, я раздражителен стал, — проговорил, успокоиваясь и тяжело
дыша, Николай Левин, — и потом ты мне говоришь о Сергей Иваныче и его статье. Это такой вздор, такое вранье, такое самообманыванье. Что может писать о справедливости
человек, который ее не знает? Вы читали его статью? — обратился он к Крицкому, опять садясь к столу и сдвигая с него до половины насыпанные папиросы, чтоб опростать место.
— «Лети-ка, Летика», — сказал я себе, — быстро заговорил он, — когда я с кабельного мола увидел, как танцуют вокруг брашпиля наши ребята, поплевывая в ладони. У меня глаз, как у орла. И я полетел; я так
дышал на лодочника, что
человек вспотел от волнения. Капитан, вы хотели оставить меня на берегу?
Самгин, не отрываясь, смотрел на багровое, уродливо вспухшее лицо и на грудь поручика;
дышал поручик так бурно и часто, что беленький крест на груди его подскакивал. Публика быстро исчезала, — широкими шагами подошел к поручику
человек в поддевке и, спрятав за спину руку с папиросой, спросил:
— В общем настроение добродушное, хотя
люди голодны, но
дышат легко, охотно смеются, мрачных ликов не видно, преобладают деловитые. Вообще начали… круто. Ораторы везде убеждают, что «отечество в опасности», «сила — в единении» — и даже покрикивают «долой царя!» Солдаты — раненые — выступают, говорят против войны, и весьма зажигательно. Весьма.