Неточные совпадения
Рано виднелось в нем то помазание, которое достается немногим, — на
беду ли, на счастие ли,
не знаю, но наверное на то, чтоб
не быть в толпе.
— Это-то и прекрасно, — сказал он, пристально посмотревши на меня, — и
не знайте ничего. Вы меня простите, а я вам дам совет: вы молоды, у вас еще кровь горяча, хочется поговорить, это —
беда;
не забудьте же, что вы ничего
не знаете, это единственный путь спасения.
Квартальный повторял целую дорогу: «Господи! какая
беда! человек
не думает,
не гадает, что над ним сделается, — ну уж он меня доедет теперь. Оно бы еще ничего, если б вас там
не ждали, а то ведь ему срам — господи, какое несчастие!»
Но, на
беду инквизиции, первым членом был назначен московский комендант Стааль. Стааль — прямодушный воин, старый, храбрый генерал, разобрал дело и нашел, что оно состоит из двух обстоятельств,
не имеющих ничего общего между собой: из дела о празднике, за который следует полицейски наказать, и из ареста людей, захваченных бог знает почему, которых вся видимая вина в каких-то полувысказанных мнениях, за которые судить и трудно и смешно.
— Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста. Во флот, что ли, набирают —
не знаю. Сначала было их велели гнать в Пермь, да вышла перемена, гоним в Казань. Я их принял верст за сто; офицер, что сдавал, говорил: «
Беда, да и только, треть осталась на дороге» (и офицер показал пальцем в землю). Половина
не дойдет до назначения, — прибавил он.
Офицер согласился, но, на
беду полковника, наследники, прочитавши в приказах о смерти родственника, ни за что
не хотели его признавать живым и, безутешные от потери, настойчиво требовали ввода во владение.
Вот этот-то народный праздник, к которому крестьяне привыкли веками, переставил было губернатор, желая им потешить наследника, который должен был приехать 19 мая; что за
беда, кажется, если Николай-гость тремя днями раньше придет к хозяину? На это надобно было согласие архиерея; по счастию, архиерей был человек сговорчивый и
не нашел ничего возразить против губернаторского намерения отпраздновать 23 мая 19-го.
Дело это было мне знакомое: я уже в Вятке поставил на ноги неофициальную часть «Ведомостей» и поместил в нее раз статейку, за которую чуть
не попал в
беду мой преемник. Описывая празднество на «Великой реке», я сказал, что баранину, приносимую на жертву Николаю Хлыновскому, в стары годы раздавали бедным, а нынче продают. Архиерей разгневался, и губернатор насилу уговорил его оставить дело.
У людей, у которых жизнь
не подтасована,
не приведена к одной мысли, уровень устанавливается легко; у них все случайно, вполовину уступает он, вполовину она; да если и
не уступают —
беды нет.
Надобно было, чтоб для довершения
беды подвернулся тут инспектор врачебной управы, добрый человек, но один из самых смешных немцев, которых я когда-либо встречал; отчаянный поклонник Окена и Каруса, он рассуждал цитатами, имел на все готовый ответ, никогда ни в чем
не сомневался и воображал, что совершенно согласен со мной.
Помня знаменитое изречение Талейрана, я
не старался особенно блеснуть усердием и занимался делами, насколько было нужно, чтоб
не получить замечания или
не попасть в
беду. Но в моем отделении было два рода дел, на которые я
не считал себя вправе смотреть так поверхностно, это были дела о раскольниках и злоупотреблении помещичьей власти.
— Да
беда, — отвечали они, — человек-то ваш, никак, тонет… одного вовремя вытащили, а другого
не могут сыскать.
Фази еще в 1849 году обещал меня натурализировать в Женеве, но все оттягивал дело; может, ему просто
не хотелось прибавить мною число социалистов в своем кантоне. Мне это надоело, приходилось переживать черное время, последние стены покривились, могли рухнуть на голову, долго ли до
беды… Карл Фогт предложил мне списаться о моей натурализации с Ю. Шаллером, который был тогда президентом Фрибургского кантона и главою тамошней радикальной партии.
Прудон унывал менее других, пугался менее, потому что предвидел; тогда его обвинили
не только в бесчувственности, но и в том, что он накликал
беду.
Прудон, через край освободивши личность, испугался, взглянув на своих современников, и, чтоб эти каторжные, ticket of leave, [Здесь: досрочно освобожденные (англ.).]
не наделали
бед, он ловит их в капкан римской семьи.
Неточные совпадения
Городничий. Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь.
Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться,
не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Да тут
беда подсунулась: // Абрам Гордеич Ситников, // Господский управляющий, // Стал крепко докучать: // «Ты писаная кралечка, // Ты наливная ягодка…» // — Отстань, бесстыдник! ягодка, // Да бору
не того! — // Укланяла золовушку, // Сама нейду на барщину, // Так в избу прикатит! // В сарае, в риге спрячуся — // Свекровь оттуда вытащит: // «Эй,
не шути с огнем!» // — Гони его, родимая, // По шее! — «А
не хочешь ты // Солдаткой быть?» Я к дедушке: // «Что делать? Научи!»
Крестьяне, как заметили, // Что
не обидны барину // Якимовы слова, // И сами согласилися // С Якимом: — Слово верное: // Нам подобает пить! // Пьем — значит, силу чувствуем! // Придет печаль великая, // Как перестанем пить!.. // Работа
не свалила бы, //
Беда не одолела бы, // Нас хмель
не одолит! //
Не так ли? // «Да, бог милостив!» // — Ну, выпей с нами чарочку!
Мужик
беды не меряет, // Со всякою справляется, // Какая ни приди.
Молиться в ночь морозную // Под звездным небом Божиим // Люблю я с той поры. //
Беда пристигнет — вспомните // И женам посоветуйте: // Усердней
не помолишься // Нигде и никогда. // Чем больше я молилася, // Тем легче становилося, // И силы прибавлялося, // Чем чаще я касалася // До белой, снежной скатерти // Горящей головой…