Неточные совпадения
Многие из друзей советовали мне начать
полное издание «
Былого и дум», и в этом затруднения нет, по крайней мере относительно двух первых частей. Но они говорят, что отрывки, помещенные в «Полярной звезде», рапсодичны, не имеют единства, прерываются случайно, забегают иногда, иногда отстают. Я чувствую, что это правда, — но поправить не могу. Сделать дополнения, привести главы в хронологический порядок — дело не трудное; но все переплавить, d'un jet, [сразу (фр.).] я не берусь.
Да, в жизни
есть пристрастие к возвращающемуся ритму, к повторению мотива; кто не знает, как старчество близко к детству? Вглядитесь, и вы увидите, что по обе стороны
полного разгара жизни, с ее венками из цветов и терний, с ее колыбелями и гробами, часто повторяются эпохи, сходные в главных чертах. Чего юность еще не имела, то уже утрачено; о чем юность мечтала, без личных видов, выходит светлее, спокойнее и также без личных видов из-за туч и зарева.
«Вы прекрасно представили меня, — сказал ему граф, — но для
полного сходства у вас недоставало одного — этого брильянта, который я всегда ношу; позвольте мне вручить его вам: вы его
будете надевать, когда вам опять
будет приказано меня представить».
Дети года через три стыдятся своих игрушек, — пусть их, им хочется
быть большими, они так быстро растут, меняются, они это видят по курточке и по страницам учебных книг; а, кажется, совершеннолетним можно бы
было понять, что «ребячество» с двумя-тремя годами юности — самая
полная, самая изящная, самая наша часть жизни, да и чуть ли не самая важная, она незаметно определяет все будущее.
Она поднимала глаза к небу,
полные слез, говоря о посещениях их общей матери (императрицы Марии Федоровны),
была влюблена в императора Александра и, помнится, носила медальон или перстень с отрывком из письма императрицы Елизаветы: «Il a repris son sourire de bienveillanse!».
Насмешка, ирония, холодная, язвительная и
полная презрения, —
было орудие, которым он владел артистически, он его равно употреблял против нас и против слуг.
Чтоб дать
полное понятие о нашем житье-бытье, опишу целый день с утра; однообразность
была именно одна из самых убийственных вещей, жизнь у нас шла как английские часы, у которых убавлен ход, — тихо, правильно и громко напоминая каждую секунду.
Бахметев,
полный, здоровый и красивый старик, любил и хорошенько
поесть, и
выпить немного, любил веселую беседу и многое другое.
У всех студентов на лицах
был написан один страх, ну, как он в этот день не сделает никакого грубого замечания. Страх этот скоро прошел. Через край
полная аудитория
была непокойна и издавала глухой, сдавленный гул. Малов сделал какое-то замечание, началось шарканье.
Меня привели в небольшую канцелярию. Писаря, адъютанты, офицеры — все
было голубое. Дежурный офицер, в каске и
полной форме, просил меня подождать и даже предложил закурить трубку, которую я держал в руках. После этого он принялся писать расписку в получении арестанта; отдав ее квартальному, он ушел и воротился с другим офицером.
Глазами,
полными слез, поблагодарил я его. Это нежное, женское внимание глубоко тронуло меня; без этой встречи мне нечего
было бы и пожалеть в Перми!
Восточная Сибирь управляется еще больше спустя рукава. Это уж так далеко, что и вести едва доходят до Петербурга. В Иркутске генерал-губернатор Броневский любил палить в городе из пушек, когда «гулял». А другой служил пьяный у себя в доме обедню в
полном облачении и в присутствии архиерея. По крайней мере, шум одного и набожность другого не
были так вредны, как осадное положение Пестеля и неусыпная деятельность Капцевича.
Второе дело
было перед моими глазами. Витберг скупал именья для храма. Его мысль состояла в том, чтоб помещичьи крестьяне, купленные с землею для храма, обязывались выставлять известное число работников — этим способом они приобретали
полную волю себе в деревне. Забавно, что наши сенаторы-помещики находили в этой мере какое-то невольничество!
Все крестьяне, таким образом,
были отданы под надзор полиции, и это при
полном знании, какое хищное, плотоядное, развратное существо — наш полицейский чиновник.
…Прошли недели две. Мужу
было все хуже и хуже, в половину десятого он просил гостей удаляться, слабость, худоба и боль возрастали. Одним вечером, часов в девять, я простился с больным. Р. пошла меня проводить. В гостиной
полный месяц стлал по полу три косые бледно-фиолетовые полосы. Я открыл окно, воздух
был чист и свеж, меня так им и обдало.
Любезнейшая Наталья Александровна! Сегодня день вашего рождения, с величайшим желанием хотелось бы мне поздравить вас лично, но, ей-богу, нет никакой возможности. Я виноват, что давно не
был, но обстоятельства совершенно не позволили мне по желанию расположить временем. Надеюсь, что вы простите мне, и желаю вам
полного развития всех ваших талантов и всего запаса счастья, которым наделяет судьба души чистые.
Станкевич
был сын богатого воронежского помещика, сначала воспитывался на всей барской воле, в деревне, потом его посылали в острогожское училище (и это чрезвычайно оригинально). Для хороших натур богатое и даже аристократическое воспитание очень хорошо. Довольство дает развязную волю и ширь всякому развитию и всякому росту, не стягивает молодой ум преждевременной заботой, боязнью перед будущим, наконец оставляет
полную волю заниматься теми предметами, к которым влечет.
Ее длинная,
полная движения жизнь, страшное богатство встреч, столкновений образовали в ней ее высокомерный, но далеко не лишенный печальной верности взгляд. У нее
была своя философия, основанная на глубоком презрении к людям, которых она оставить все же не могла, по деятельному характеру.
Какая-то барыня держала у себя горничную, не имея на нее никаких документов, горничная просила разобрать ее права на вольность. Мой предшественник благоразумно придумал до решения дела оставить ее у помещицы в
полном повиновении. Мне следовало подписать; я обратился к губернатору и заметил ему, что незавидна
будет судьба девушки у ее барыни после того, как она подавала на нее просьбу.
Горничная жены пензенского жандармского полковника несла чайник,
полный кипятком; дитя ее барыни, бежавши, наткнулся на горничную, и та пролила кипяток; ребенок
был обварен. Барыня, чтоб отомстить той же монетой, велела привести ребенка горничной и обварила ему руку из самовара… Губернатор Панчулидзев, узнав об этом чудовищном происшествии, душевно жалел, что находится в деликатном отношении с жандармским полковником и что, вследствие этого, считает неприличным начать дело, которое могут счесть за личность!
«В 1842 я желала, чтоб все страницы твоего дневника
были светлы и безмятежны; прошло три года с тех пор, и, оглянувшись назад, я не жалею, что желание мое не исполнилось, — и наслаждение, и страдание необходимо для
полной жизни, а успокоение ты найдешь в моей любви к тебе, — в любви, которой исполнено все существо мое, вся жизнь моя.
Я
был так вполне покоен, так уверен в нашей
полной, глубокой любви, что и не говорил об этом, это
было великое подразумеваемое всей жизни нашей; покойное сознание, беспредельная уверенность, исключающая сомнение, даже неуверенность в себе — составляли основную стихию моего личного счастья.
Но когда человек с глубоким сознанием своей вины, с
полным раскаянием и отречением от прошедшего просит, чтоб его избили, казнили, он не возмутится никаким приговором, он вынесет все, смиренно склоняя голову, он надеется, что ему
будет легче по ту сторону наказания, жертвы, что казнь примирит, замкнет прошедшее.
С любовью останавливаюсь я на этом времени дружного труда,
полного поднятого пульса, согласного строя и мужественной борьбы, на этих годах, в которые мы
были юны в последний раз!..
От этого с ним
было не страшно говорить о тех вещах, о которых трудно говорится с самыми близкими людьми, к которым имеешь
полное доверие, но у которых строй некоторых едва слышных струн не по одному камертону.
Славяне
были в
полном боевом порядке, с своей легкой кавалерией под начальством Хомякова и чрезвычайно тяжелой пехотой Шевырева и Погодина, с своими застрельщиками, охотниками, ультраякобинцами, отвергавшими все бывшее после киевского периода, и умеренными жирондистами, отвергавшими только петербургский период; у них
были свои кафедры в университете, свое ежемесячное обозрение, выходившее всегда два месяца позже, но все же выходившее.
Пока оно
было в несчастном положении и соединялось с светлой закраиной аристократии для защиты своей веры, для завоевания своих прав, оно
было исполнено величия и поэзии. Но этого стало ненадолго, и Санчо Панса, завладев местом и запросто развалясь на просторе, дал себе
полную волю и потерял свой народный юмор, свой здравый смысл; вульгарная сторона его натуры взяла верх.
За неимением другого, тут
есть наследство примера, наследство фибрина. Каждый начинает сам и знает, что придет время и его выпроводит старушка бабушка по стоптанной каменной лестнице, — бабушка, принявшая своими руками в жизнь три поколения, мывшая их в маленькой ванне и отпускавшая их с
полною надеждой; он знает, что гордая старушка уверена и в нем, уверена, что и из него выйдет что-нибудь… и выйдет непременно!
— Нет, нет, lieber Mitbürger,
полный кубок, как мы
пили за вас,
полный! — Старички мои расходились, вино подогрело их…