Неточные совпадения
Вечером Скарятка вдруг вспомнил, что это день его именин, рассказал историю, как он выгодно продал лошадь, и пригласил студентов к себе, обещая дюжину шампанского. Все поехали. Шампанское явилось, и
хозяин, покачиваясь, предложил еще раз
спеть песню Соколовского. Середь пения отворилась дверь, и взошел Цынский с полицией. Все это
было грубо, глупо, неловко и притом неудачно.
— Плохо, брат, ты живешь, — говорил я хозяину-вотяку, дожидаясь лошадей в душной, черной и покосившейся избушке, поставленной окнами назад, то
есть на двор.
Вот этот-то народный праздник, к которому крестьяне привыкли веками, переставил
было губернатор, желая им потешить наследника, который должен
был приехать 19 мая; что за беда, кажется, если Николай-гость тремя днями раньше придет к
хозяину? На это надобно
было согласие архиерея; по счастию, архиерей
был человек сговорчивый и не нашел ничего возразить против губернаторского намерения отпраздновать 23 мая 19-го.
А. И. Герцена)] Наши доктринеры тоже желали делать добро если не своим, то подданным Николая Павловича, но счет
был составлен без
хозяина.
У нашего
хозяина было три дома, сад
был общий.
Два дома
были заняты, в одном жили мы и сам
хозяин с своей мачехой — толстомягкой вдовой, которая так матерински и с такой ревностью за ним присматривала, что он только украдкой от нее разговаривал с садовыми дамами.
Гонения начались скоро. Представление о детях
было написано так, что отказ
был неминуем.
Хозяин дома, лавочники требовали с особенной настойчивостью уплаты. Бог знает что можно
было еще ожидать; шутить с человеком, уморившим Петровского в сумасшедшем доме, не следовало.
Внимание
хозяина и гостя задавило меня, он даже написал мелом до половины мой вензель; боже мой, моих сил недостает, ни на кого не могу опереться из тех, которые могли
быть опорой; одна — на краю пропасти, и целая толпа употребляет все усилия, чтоб столкнуть меня, иногда я устаю, силы слабеют, и нет тебя вблизи, и вдали тебя не видно; но одно воспоминание — и душа встрепенулась, готова снова на бой в доспехах любви».
Довольно вам сказать, что на днях я обедал у одного знакомого, там
был инженерный офицер;
хозяин спросил его, хочет ли он со мной познакомиться?
Сказавши это, он бросился на кресло, изнеможенный, и замолчал. При слове «гильотина»
хозяин побледнел, гости обеспокоились, сделалась пауза. Магистр
был уничтожен, но именно в эти минуты самолюбие людское и закусывает удила. И. Тургенев советует человеку, когда он так затешется в споре, что самому сделается страшно, провесть раз десять языком внутри рта, прежде чем вымолвить слово.
Один из последних опытов «гостиной» в прежнем смысле слова не удался и потух вместе с хозяйкой. Дельфина Гэ истощала все свои таланты, блестящий ум на то, чтоб как-нибудь сохранить приличный мир между гостями, подозревавшими, ненавидевшими друг друга. Может ли
быть какое-нибудь удовольствие в этом натянутом, тревожном состоянии перемирия, в котором
хозяин, оставшись один, усталый, бросается на софу и благодарит небо за то, что вечер сошел с рук без неприятностей.
Это так озадачило кавалериста, что он попросил позволения снова осмотреть лошадь, и, осмотревши, отказался, говоря: «Хороша должна
быть лошадь, за которую
хозяину совестно
было деньги взять…» Где же лучше можно
было взять редактора?
А. И. Герцена.)]
хозяин гостиницы предложил проехаться в санях, лошади
были с бубенчиками и колокольчиками, с страусовыми перьями на голове… и мы
были веселы, тяжелая плита
была снята с груди, неприятное чувство страха, щемящее чувство подозрения — отлетели.
Как рыцарь
был первообраз мира феодального, так купец стал первообразом нового мира: господа заменились
хозяевами. Купец сам по себе — лицо стертое, промежуточное; посредник между одним, который производит, и другим, который потребляет, он представляет нечто вроде дороги, повозки, средства.
—
Есть комната? — спросил я
хозяина.
Герой наш, по обыкновению, сейчас вступил с нею в разговор и расспросил, сама ли она держит трактир, или
есть хозяин, и сколько дает доходу трактир, и с ними ли живут сыновья, и что старший сын холостой или женатый человек, и какую взял жену, с большим ли приданым или нет, и доволен ли был тесть, и не сердился ли, что мало подарков получил на свадьбе, — словом, не пропустил ничего.
Неточные совпадения
Осип. Да, хорошее. Вот уж на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтобы и мне
было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший
хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
Слуга. Да
хозяин сказал, что не
будет больше отпускать. Он, никак, хотел идти сегодня жаловаться городничему.
Осип. Да так; все равно, хоть и пойду, ничего из этого не
будет.
Хозяин сказал, что больше не даст обедать.
Стародум. Постой. Сердце мое кипит еще негодованием на недостойный поступок здешних
хозяев.
Побудем здесь несколько минут. У меня правило: в первом движении ничего не начинать.
В Глупове, в сию счастливую годину, не токмо
хозяин, но и всякий наймит
ел хлеб настоящий, а не в редкость бывали и шти с приварком".