— Оно и было так, но тогда я была слабая, а теперь я сильная, — улыбалась Анжелика,
смотря на лицо подруги, выражавшее полное недоумение.
Неточные совпадения
Я
смотрел на ее дышащее здоровьем и счастьем
лицо,
на ее стройную фигуру и не находил слов для ответа.
— Анжелика… — растерянно прошептал он,
смотря на ее побледневшее, с закрытыми глазами
лицо.
— Конечно, конечно, это даже необходимо для тебя. Ты, кажется, не совсем здорова, Елен? — участливо спросила графиня,
смотря на бледное
лицо молодой девушки.
Он несколько секунд
смотрел ей вслед. Две крупные слезы выступили
на его глазах… Он махнул рукой и уехал. Елен, вернувшись с прогулки, застала всех в странном расположении духа: Владимир сидел запершись в кабинете, Анжелика с бледным, застывшим
лицом была похожа
на статую; Лора лежала в постели и не хотела ни с кем говорить, а графиня ходила по комнате скорыми шагами.
— Ты знаешь, конечно, дорогой друг мой, что я по рождению и воспитанию принадлежу к тому замкнутому, кругу общества, который в России именуется «высшим» или аристократическим кругом, эта русская «аристократия» ничуть и ничем не похожая
на аристократию европейскую, до сих пор ревниво охраняет свою замкнутость и
на всякое вторжение в ее среду постороннего
лица смотрит враждебно, давая подобным попыткам довольно сильный и неотразимый отпор.
Только бархат ее открытого платья слегка колыхался
на ее груди от нервного, порывистого дыхания. Когда Ирена замолкла, Анжелика Сигизмундовна медленно подняла голову и
посмотрела на дочь, которая, в свою очередь, закрыла
лицо руками.
Немного успокоившаяся Ядвига
смотрела на нее вопросительным взглядом, но выражение
лица ее старшей воспитанницы не располагало кого-либо, особенно Ядвигу, знавшую ее с детства, задавать вопросы. Она только просто спросила...
Клим тоже
посмотрел на лицо ее, полузакрытое вуалью, на плотно сжатые губы, вот они сжались еще плотней, рот сердито окружился морщинами, Клим нахмурился, признав в этой женщине знакомую Лютова.
Мне было весело
смотреть на лица студентов; их объятия, восклицания, невинное кокетничанье молодости, горящие взгляды, смех без причины — лучший смех на свете — все это радостное кипение жизни юной, свежей, этот порыв вперед — куда бы то ни было, лишь бы вперед, — это добродушное раздолье меня трогало и поджигало.
Офицерская повозочка должна была остановиться, и офицер, щурясь и морщась от пыли, густым, неподвижным облаком поднявшейся на дороге, набивавшейся ему в глаза и уши и липнувшей на потное лицо, с озлобленным равнодушием
смотрел на лица больных и раненых, двигавшихся мимо него.
Неточные совпадения
Обернулись, ан бригадир, весь пьяный,
смотрит на них из окна и лыка не вяжет, а Домашка Стрельчиха угольком фигуры у него
на лице рисует.
Агафья Михайловна с разгоряченным и огорченным
лицом, спутанными волосами и обнаженными по локоть худыми руками кругообразно покачивала тазик над жаровней и мрачно
смотрела на малину, от всей души желая, чтоб она застыла и не проварилась. Княгиня, чувствуя, что
на нее, как
на главную советницу по варке малины, должен быть направлен гнев Агафьи Михайловны, старалась сделать вид, что она занята другим и не интересуется малиной, говорила о постороннем, но искоса поглядывала
на жаровню.
Долли, Чириков и Степан Аркадьич выступили вперед поправить их. Произошло замешательство, шопот и улыбки, но торжественно-умиленное выражение
на лицах обручаемых не изменилось; напротив, путаясь руками, они
смотрели серьезнее и торжественнее, чем прежде, и улыбка, с которою Степан Аркадьич шепнул, чтобы теперь каждый надел свое кольцо, невольно замерла у него
на губах. Ему чувствовалось, что всякая улыбка оскорбит их.
Анна
смотрела на худое, измученное, с засыпавшеюся в морщинки пылью,
лицо Долли и хотела сказать то, что она думала, именно, что Долли похудела; но, вспомнив, что она сама похорошела и что взгляд Долли сказал ей это, она вздохнула и заговорила о себе.
Когда затихшего наконец ребенка опустили в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и, с трудом ступая
на цыпочки, подошел к ребенку. С минуту он молчал и с тем же унылым
лицом смотрел на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и кожу
на лбу, выступила ему
на лицо, и он так же тихо вышел из комнаты.