Неточные совпадения
Первый был человек, которому на вид казалось лет за сорок, с серьезным выражением умного
лица, проницательным взглядом серых глаз, смотревших сквозь золотые очки в толстой оправе, с гладко
выбритым подбородком и небольшими, но густыми усами и баками. Он был светлый шатен, и легкая, чуть заметная седина пробивалась на висках его гладко зачесанных назад без пробора волос.
На гладко
выбритом, бесстрастном
лице Степана мелькнула чуть заметная самодовольная улыбка.
Вообще не видно почти ни одной мужественной, энергической физиономии, хотя умных и лукавых много. Да если и есть, так зачесанная сзади кверху коса и гладко
выбритое лицо делают их непохожими на мужчин.
Он поднимает левую руку, придерживая дверь, и я вижу перед собой только два вытянутых пальца — указательный и мизинец, а двух средних нет. Улыбающееся, милое, чисто
выбритое лицо, и эти пальцы…
У нас был далекий родственник, дядя Петр, человек уже пожилой, высокий, довольно полный, с необыкновенно живыми глазами, гладко
выбритым лицом и остренькими усами.
Марья Дмитриевна уронила карты и завозилась на кресле; Варвара Павловна посмотрела на нее с полуусмешкой, потом обратила взоры на дверь. Появился Паншин, в черном фраке, в высоких английских воротничках, застегнутый доверху. «Мне было тяжело повиноваться; но вы видите, я приехал» — вот что выражало его не улыбавшееся, только что
выбритое лицо.
Неточные совпадения
Мужчины здесь, как и везде, были двух родов: одни тоненькие, которые всё увивались около дам; некоторые из них были такого рода, что с трудом можно было отличить их от петербургских, имели так же весьма обдуманно и со вкусом зачесанные бакенбарды или просто благовидные, весьма гладко
выбритые овалы
лиц, так же небрежно подседали к дамам, так же говорили по-французски и смешили дам так же, как и в Петербурге.
Это был господин в темно-зеленом фраке с гербовыми пуговицами, гладко
выбритый, с темными, ровно окаймлявшими его
лицо бакенбардами, с утружденным, но покойно-сознательным выражением в глазах, с сильно потертым
лицом, с задумчивой улыбкой.
Это был человечек с одной из тех глупо-деловых наружностей, которых тип я так ненавижу чуть ли не с моего детства; лет сорока пяти, среднего роста, с проседью, с
выбритым до гадости
лицом и с маленькими правильными седенькими подстриженными бакенбардами, в виде двух колбасок, по обеим щекам чрезвычайно плоского и злого
лица.
Когда я выезжал из города в окрестности, откуда-то взялась и поехала, то обгоняя нас, то отставая, коляска; в ней на первых местах сидел августинец с умным
лицом, черными, очень выразительными глазами, с
выбритой маковкой, без шляпы, в белой полотняной или коленкоровой широкой одежде; это бы ничего: «On ne voit que зa», — говорит француженка; но рядом с монахом сидел китаец — и это не редкость в Маниле.
— Ай, девка, хороша, — говорил один. — Тетеньке мое почтение, — говорил другой, подмигивая глазом. Один, черный, с
выбритым синим затылком и усами на бритом
лице, путаясь в кандалах и гремя ими, подскочил к ней и обнял ее.