Неточные совпадения
Незадолго до нашествия татар и вторжений литовских полчищ начали исподтишка,
в малом числе, показываться монахи и рыцари на ливонских берегах и с дозволения беспечных новгородцев и полочан строить
замки и кирки.
— Мне, надо сознаться, не хотелось об нее и руки марать, да все же эти железные дворяне Божии сами стали задирать нас, когда мы ехали мимо, пробираясь к
замку Гельмст, — они начали пускать
в нас стрелы… У нас ведь и своих много, — заметил Чурчило.
Замок Гельмст — цель дальнейшей ратной потехи наших новгородских дружинников, принадлежавший, как мы уже знаем, рыцарю Иоганну Вальдгусу фон-Ферзен и сохранившийся до нашего времени, находится
в Лифляндии, у истока реки Торваста,
в миле расстояния от Каркильского озера,
в котором, по преданию, находится будто бы несколько затонувших зданий.
Эта ненависть к русским не помешала, впрочем, фон-Ферзену дать прием
в своем
замке бездомному сиротке-юноше, едва вышедшему из отрочества, русскому по происхождению, но не помнившему ни рода, ни племени, по имени Григорий, искаженному среди немцев
в Гритлиха.
Чтобы закончить описание обитателей
замка Гельмст, нам необходимо нарисовать, хотя
в нескольких штрихах, портрет самого владельца
замка, рыцаря Иоганна Вальдгуса фон-Ферзен.
И не на одного отца своего производила Эмма фон-Ферзен такое чарующее впечатление; вся прислуга
замка, все рейтары ее отца боготворили ее, их угрюмые, суровые лица расплывались при встрече с нею
в довольную улыбку, ее ласковый взгляд был для всех их дороже неприятельской богатой добычи.
Скорее деньги Иоганна фон-Ферзен, чем еще только расцветшая красота его дочери Эммы за несколько лет до того времени, к которому относится наш рассказ, сильно затронули сердце соседа и приятеля ее отца, рыцаря Эдуарда фон-Доннершварца, владельца
замка Вальден, человека хотя и молодого еще, но с отталкивающими чертами опухшего от пьянства лица и торчащими
в разные стороны рыжими щетинистыми усами.
— И вправду, что же ждать от разбойника? — ворчал Гримм про себя
в минуту раздумья. — Что награбит, тем и богат, а ведь часто волк платится и своей шкурой. Разве — женитьба? Да где ему! Роберт Бернгард посмышленнее, да и помолодцеватей его, да и у него что-то не вдруг ладится… А за моего она ни за что не пойдет, даром что кротка, как овечка, а силком тащить ее из
замка прямо
в когти к коршуну — у меня, кажись, и руки не поднимутся на такое дело… Дьявол попутал меня взяться за него…
Таковы были взаимные отношения обитателей
замка Гельмст с их близкими соседями
в то время, когда до этой твердыни дошел слух о появлении неподалеку русских дружинников.
Мы застаем Иоганна фон-Ферзен и Эдуарда фон-Доннершварц
в длинной готической, со сводами, столовой
замка, за обильным завтраком, которому они оба делали достодолжную честь.
— Зачем печальные мысли? Мы защита нашему
замку, только послушайтесь любви нашей, остерегайтесь… Расставьте всех рейтаров
в окруженных лесах и на дорогах и приготовьте отпор. Мои вассалы теперь уже галопом несутся сюда.
Ее нашли без чувств
в парке
замка, принесли и уложили на кровать.
Он посмотрел
в последний раз на свою дочь, встал и медленно вышел из комнаты к гостям, которые продолжали пировать
в готической столовой
замка Гельмст, заранее торжествуя победу над русскими бродягами. Не рано ли?
В окружавших
замок Гельмст лесах разъезжали рейтары фон-Ферзена, наблюдая за появлением русских дружинников.
Черные думы витали над головой привратника
замка Гельмст: надо было скоро приводить, так или иначе,
в исполнение свои гнусные замыслы.
— Конечно, не вчера… Тогда еще ты был недалеко от него и твое ядовитое дыхание жгло благородного юношу, но теперь, недавно, не нагоняли ли вы его
в окрестностях
замка? Смотри, продажная душа, говори прямо. Не сложили ли вы труп его уже
в ближний овраг, или мой меч допросит тебя лучше меня.
— Точно, я сам видел нового пришельца
в нашу службу из
замка Гельмст…
— Это ладанка с зельем, — ответил пленник. — А почему теперь я весь отдаюсь вам, когда узнаете, то еще более уверитесь во мне. Собирайтесь большой дружиной, я поведу вас на земляков. Теперь у них дело
в самом разгаре, берут они наповал
замки ваши, кормят ими русский огонь; а
замок Гельмст у них всегда, как бельмо на глазу, только и речей про него. Спешите, разговаривать некогда. Собирайтесь скорей, да приударим… Я говорю, что поведу вас прямо на них, или же срубите мне с плеч голову.
Несмотря на угрозы, они насилу могли допытаться у ослабленного от ран пленника, что он послан был владетельным рыцарем Доннершварцем
в погоню за бежавшим из
замка Гельмст русским, что старый гроссмейстер фон-Ферзен готов уже напасть на них и отомстить им за соседей; что он уже соединился со всеми вассалами своими и соседями и что число их велико.
— Люблю поля вражеские! — воскликнул Пропалый. — Ну, братцы, чур, теперь слушать чутко, глядеть зорко… Если нас не узнают, то мы
в одно ухо влезем, а
в другое вылезем из
замка, а если дело пойдет наоборот, зададут нам передрягу, хорошо если убьют, а то засадят живых
в холодильню.
Раздался звук рога, возвещавший спуск моста. Цепи загрохотали, и русские смельчаки вместе с ливонцами благополучно въехали с опущенными забралами
в широко отворенные ворота
замка Гельмст.
Иван Пропалый с товарищами поставили своих лошадей
в общие стойла и, незаподозренные никем, пошли осматривать
замок.
Бернгард вышел из
замка и прошел
в парк.
— Перестаньте, благородный рыцарь, — начал Гримм с чуть заметной иронией
в слове «благородный», — разнеживаться теперь над полумертвою… Что тратить время по пустякам. Она от вас не уйдет. Идите-ка лучше собирать
в поход своих товарищей, и, когда они все выберутся из
замка, мы с Павлом перенесем ее отсюда к вам. Вы, проводив рыцарей, не захотите марать благородных рук своих
в драке с русскими и вернетесь домой… Там вас будет ожидать Эмма и мы с нашими услугами.
Они обыскали все обширное подземелье и, бросив поиски, поднялись через другую лестницу
в необитаемую часть
замка.
В этой необитаемой части
замка Гельмст стены обвивали полуувядшие плющи, высовываясь наружу из полуразрушенных окон; совы и филины летали на просторе и, натыкаясь на огонь факела, который принесли с собой из подземелья русские дружинники, чуть не гасили его и
в испуге шлепались на землю.
Эмма, после их ухода, от действия свежего воздуха ожила, и, как была,
в зипуне Пропалого, быстро убежала по стене
замка, видимо, сама не зная куда.
Спустившись на двор
замка, дружинники натолкнулись на груду изувеченных тел. По одежде и оружию они узнали
в мертвецах своих земляков.
«Так вот они, пленники, захваченные ими, о которых говорил вчера рейтар, при въезде
в ворота
замка!» — подумали русские молодцы.
Задумчиво всю ночь расхаживал Бернгард по стенам
замка.
В его душе боролись между собой противоположные чувства: то он хотел покинуть зверский
замок, где нимало не уважается рыцарское достоинство, то жадно стремился мыслью скорее сесть на коня и мчаться на русских, чтобы кровью их залить и погасить пламя своего сердца и отомстить за своих.
Проснувшиеся и оставшиеся
в живых рейтары и служители бросились во внутренние апартаменты
замка, где сладким сном покоились непобедимые рыцари.
Доннершварц, как короткий приятель дома фон-Ферзена, находился с ним вместе
в отдаленной от пожара и битвы комнате
замка.
Его скоро заметили находившиеся
в засаде
в лесу, невдалеке от
замка, русские дружинники, предводительствуемые Чурчилой и Димитрием.
Доннершварц, празднуя победу над Пропалым и помянув его полной чарой, расхрабрился и выехал на двор, но когда ропот ужаса при новом нападении русских достиг до него, он совершенно обезумел от страха и кричал, что под
замком есть надежное убежище
в подземелье, куда он и советовал ретироваться.
Весь
замок кружился
в глазах его.
Мимо них пронесся
в битву не усидевший на стенах
замка Бернгард. Рейтары понеслись за ним, многие спешились и полезли на стены
замка защищаться.
В это время русские продолжили себе путь и через стену. Он первый вошел
в двери
замка и только тогда очнулся.
Неточные совпадения
А день сегодня праздничный, // Куда пропал народ?..» // Идут селом — на улице // Одни ребята малые, //
В домах — старухи старые, // А то и вовсе заперты // Калитки на
замок.
Бригадир понял, что дело зашло слишком далеко и что ему ничего другого не остается, как спрятаться
в архив. Так он и поступил. Аленка тоже бросилась за ним, но случаю угодно было, чтоб дверь архива захлопнулась
в ту самую минуту, когда бригадир переступил порог ее.
Замок щелкнул, и Аленка осталась снаружи с простертыми врозь руками.
В таком положении застала ее толпа; застала бледную, трепещущую всем телом, почти безумную.
Через минуту я был уже
в своей комнате, разделся и лег. Едва мой лакей запер дверь на
замок, как ко мне начали стучаться Грушницкий и капитан.
Только одни главные ворота были растворены, и то потому, что въехал мужик с нагруженною телегою, покрытою рогожею, показавшийся как бы нарочно для оживления сего вымершего места;
в другое время и они были заперты наглухо, ибо
в железной петле висел замок-исполин.
Татьяна долго
в келье модной // Как очарована стоит. // Но поздно. Ветер встал холодный. // Темно
в долине. Роща спит // Над отуманенной рекою; // Луна сокрылась за горою, // И пилигримке молодой // Пора, давно пора домой. // И Таня, скрыв свое волненье, // Не без того, чтоб не вздохнуть, // Пускается
в обратный путь. // Но прежде просит позволенья // Пустынный
замок навещать, // Чтоб книжки здесь одной читать.