— Не домекнулся старый пес, что я укокошил его черномазую зазнобушку. Измучился я и исхудал от угрызений совести, а он приписал это грусти по исчезнувшей полюбовнице, еще больше приблизил меня к себе и доверять стал самые свои
сокровенные мысли, а мне это было и на руку, — продолжал говорить Григорий Семенов. — Узнал я от него, что тебя подвести хотят, чтобы ты пожертвовал собою за этого бродягу подлого, что прикрылся честным именем князя Воротынского…
Посмотрите, вот нас двое умных людей; мы знаем заранее, что обо всем можно спорить до бесконечности, и потому не спорим; мы знаем почти все
сокровенные мысли друг друга; одно слово — для нас целая история; видим зерно каждого нашего чувства сквозь тройную оболочку.
Чудно и болезненно отозвались в груди Елены слова пьяного мельника. Самые
сокровенные мысли ее казались ему известны; он как будто читал в ее сердце; лучина, воткнутая в стену, озаряла его сморщенное лицо ярким светом; серые глаза его были отуманены хмелем, но, казалось, проникали Елену насквозь. Ей опять сделалось страшно, она стала громко молиться.
Оказалось, однако, что соображение это уж было в виду у Арины Петровны, но что, в то же время, существовала и другая
сокровенная мысль, которую и пришлось теперь высказать.
Неточные совпадения
Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное
сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших
мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных.
Лихонин глубоко вздохнул. Где-то глубоко, не в уме, а в
сокровенных, почти неуловимых тайниках сознания промелькнуло у него что-то похожее на
мысль о том, что Нижерадзе прав. Но он быстро овладел собою, встряхнул головой и, протянув руку князю, произнес торжественно:
В прежние времена говаривали:"Тайные помышления бог судит, ибо он один в совершенстве видит
сокровенную человеческую
мысль…"Нынче все так упростилось, что даже становой, нимало не робея, говорит себе:"А дай-ка и я понюхаю, чем в человеческой душе пахнет!"И нюхает.
К тому же и такая была у меня
мысль, что перед смертью кажный человек
сокровенным ведением просвещается; стало быть, если б совесть его была чем ни на есть замарана, зачем же бы ему не примириться с ней перед смертью: там ведь не человеческий суд, а божий!
И как понятно — ведь я то же самое думал и чувствовал, что они писали, а они умели угадать самые
сокровенные движения души, самые тайные
мысли, всю ложь и неправду жизни.