— Он вышел от нее, приехав к ней из театра… Я видел его в театре и не мог ошибиться… Это он… Исполняя поручение светлейшего, я привез его прямо сюда… Вы разве не знаете, что светлейший пригрозил ему, что если он еще раз будет у ней, он его на ней женит, а мне поручил следить за ним…
Молодой князь, казалось, образумился и, боясь исполнения угрозы, оборвал связь… Но сегодня, видимо, не выдержал и, получив от нее записку, помчался… а я за ним… Прождал я, пока они там амурились, и захватил его… при выходе…
Неточные совпадения
—
Князь Святозаров! Вы ошиблись, господа! — сказал
молодой человек, придя в себя от неожиданной встречи.
Мысли
молодого человека перенеслись на
князя Потемкина, которого он видел лишь издали, но который играл несомненно какую-то роль в его судьбе.
Когда графине Клавдии или «Клодине», как звала ее графиня Анна Ивановна, было тринадцать лет, в доме ее матери появилась княжна Зина, десятилетняя девочка, дочь покойного младшего брата графини,
князя Сергея Несвицкого, умершего
молодым вдовцом.
На московских балах и «soirées dansante»
князь был, видимо, увлечен величественной фигурой
молодой графини Нелидовой, ее восточным типом и огненным взглядом черных глаз.
Совершенная противоположность
молодой графини, которой уже было за двадцать, ее двоюродная сестра княжна Зинаида, восемнадцатилетняя блондинка, с выражением лица гетевской Гретхен, положительно заполонила сердце уже пожившего и избалованного женщинами
князя, и он круто повернул в ее сторону.
Князь был красив, знатен, ласков, может быть, только немного серьезен для такой
молодой девушки.
Лицо
князя Андрея Павловича страшно изменилось. Он был бледен, как полотно, губы его дрожали. В руке у него был пистолет. Он прямо подошел к
молодому офицеру.
Один богатый
молодой офицер, одержимый недугом честолюбия, купил за большие деньги у своих товарищей право бессменно провести трое беспокойных суток в приемной
князя, часто страдавшего бессонницей и катавшегося иногда в такое время на простой почтовой телеге то в Ораниенбаум, то в Петергоф, то за тридцать пять верст по шлиссельбургской дороге в Островки, где и поныне возвышаются зубчатые развалины его замка.
К несчастью
молодого честолюбца, сон, как нарочно, овладел
князем, и под конец вторых суток добровольный ординарец истомился и изнемог, затянутый в свой парадный камзол.
В числе сопровождавших императрицу в Херсон был и знакомый нам соперник
князя Потемкина по
молодой Калисфении Василий Романович Щегловский.
Во время осады Очакова ночью, в сильную снеговую метель,
князь сделал внезапно поверку и смотр траншейных работ и не нашел дежурного инженера-капитана, который, не ожидая главнокомандующего в такую погоду, оставил пост свой на время под наблюдением
молодого офицера.
Князь был в духе и разговорился с
молодым человеком.
— Его надо познакомить с «гречанкой», — решил один из друзей
князя,
молодой граф Сандомирский, красивый мужчина, один из завзятых «дон жуанов» того времени.
Мы оставили
князя Василия Андреевича Святозарова в тот момент, когда он возвратился к себе после объяснения с
князем Потемкиным, по поводу его ухаживания за Калисфенией Николаевной Мазараки, объяснения, как мы знаем, сильно подействовавшего на
молодого человека и заставившего его совершенно изменить свое поведение относительно «потемкинской затворницы».
Вронский поехал во Французский театр, где ему действительно нужно было видеть полкового командира, не пропускавшего ни одного представления во Французском театре, с тем чтобы переговорить с ним о своем миротворстве, которое занимало и забавляло его уже третий день. В деле этом был замешан Петрицкий, которого он любил, и другой, недавно поступивший, славный малый, отличный товарищ,
молодой князь Кедров. А главное, тут были замешаны интересы полка.
Володя, Ивины,
молодой князь, я, мы все были влюблены в Сонечку и, стоя на лестнице, провожали ее глазами. Кому в особенности кивнула она головкой, я не знаю, но в ту минуту я твердо был убежден, что это сделано было для меня.
— Как не стоим, Василий Карлыч, разве мы тебе не работали? Мы много довольны барыней-покойницей, царство небесное, и
молодой князь, спасибо, нас не бросает, — начал рыжеватый мужик-краснобай.
Неточные совпадения
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и
молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый
князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
Княгиня подошла к мужу, поцеловала его и хотела итти; но он удержал ее, обнял и нежно, как
молодой влюбленный, несколько раз, улыбаясь, поцеловал ее. Старики, очевидно, спутались на минутку и не знали хорошенько, они ли опять влюблены или только дочь их. Когда
князь с княгиней вышли, Левин подошел к своей невесте и взял ее за руку. Он теперь овладел собой и мог говорить, и ему многое нужно было сказать ей. Но он сказал совсем не то, что нужно было.
Но Левин ошибся, приняв того, кто сидел в коляске, за старого
князя. Когда он приблизился к коляске, он увидал рядом со Степаном Аркадьичем не
князя, а красивого полного
молодого человека в шотландском колпачке, с длинными концами лент назади. Это был Васенька Весловский, троюродный брат Щербацких — петербургско-московский блестящий
молодой человек, «отличнейший малый и страстный охотник», как его представил Степан Аркадьич.
— Это не нам судить, — сказала госпожа Шталь, заметив оттенок выражения на лице
князя. — Так вы пришлете мне эту книгу, любезный граф? Очень благодарю вас, — обратилась она к
молодому Шведу.
Позовите всех этих тютьков (так
князь называл московских
молодых людей), позовите тапера, и пускай пляшут, а не так, как нынче, — женишков, и сводить.