— Так, значит, так, Семен Аникич, все как укажешь я сделаю, из твоей воли не выйду и ты назад не пяться… Сам обещал намедни наградить меня, чем я захочу, только за то, что я вылечил твою племянницу. Вот и требую награды. Отдай ее мне, коли
царь помилует меня.
Неточные совпадения
— А вот-де живет второй год, тихо, смирно, людишек охраняет… Царь-то, може, в добрый час его и
помилует, казаков его городовыми числить велит, а его сделает набольшим. Тогда чем он не жених для Аксюты?..
— Только если
царь меня
помилует, а уж я заслужу это, чур назад, Семен Аникич, не пятиться, а веселым пирком да за свадебку.
— Ин будь по-твоему… Коли
помилует царь — твоя Аксюша…
— Знаю я, что пол, но не свадьба… Не заслужу
царю, не
помилует… Не вернусь из похода, покоен будь, найду как ни на есть могилу за Каменным поясом… Верь Ермаку, Ермаково слово твердо…
— Оно, конечно, до Москвы отсюда не видать… Далеко. А все же лучше было бы ему заслужить у
царя, чем ни на есть, чтобы он его
помиловал…
— Вернется он, заслужив
царю, царь-батюшка его
помилует, тогда мы сыграем вашу свадебку…
— Перед
царем все равны, кого захочет — казнит, кого захочет —
помилует…
— И того и другого нельзя, моя
милая. Зимою такую дальнюю дорогу тебе не вынести, а там болезнь эта… Сам же я ехать должен, это государево дело, мне царем-батюшкой Сибирь поручена, и я блюсти ее для него должен… До весны недалече, не заметишь, как придет она, а я по весне за тобой приеду, и тогда мы никогда не расстанемся…
Неточные совпадения
Говорят, такие страны есть,
милая девушка, где и царей-то нет православных, а салтаны землей правят.
— Мозги-то все сильнее чешутся. Тут явился Исайя пророк, вроде твоего дядюшки, уговаривает:
милые дети, будьте героями, прогоните
царя.
— Момент! Нигде в мире не могут так, как мы, а? За всех! Клим Иваныч, хорошо ведь, что есть эдакое, — за всех! И — надо всеми, одинаковое для нищих, для
царей.
Милый, а? Вот как мы…
— Обо всем, — серьезно сказала Сомова, перебросив косу за плечо. — Чаще всего он говорил: «Представьте, я не знал этого». Не знал же он ничего плохого, никаких безобразий, точно жил в шкафе, за стеклом. Удивительно, такой бестолковый ребенок. Ну — влюбилась я в него. А он — астроном, геолог, — целая толпа ученых, и все опровергал какого-то Файэ, который, кажется, давно уже помер. В общем —
милый такой, олух
царя небесного. И — похож на Инокова.
— Он был мне ближе матери… такой смешной,
милый. И
милая его любовь к народу… А они, на кладбище, говорят, что студенты нарыли ям, чтоб возбудить народ против
царя. О, боже мой…