Неточные совпадения
Обо всем этом узнали в Москве из извещения Строгановых, приславших гонца к царю. В этом извещении они говорили, что без
царского повеления не
посмели гнаться за Маметкулом по сибирской земле и просили дозволения строить там крепости, чтобы стеснить Кучума в его собственных владениях и навсегда утвердить безопасность наших.
Затейливый ум Иоанна изобрел достойный символ для своих новых слуг: они ездили всегда с собачьими головами и с метлою, привязанными к седлам, в ознаменование того, что грызут лиходеев
царских и
метут Россию.
— Согласен-то он согласен, —
заметил Ермак Тимофеевич, — но до получения
царского прощения просил не бывать ни ногой не только в твоей светлице, но и в хоромах, да и намедни не пустил меня. Здорова-де она, так нечего зря и ходить. Иди с Богом домой… Я и пошел.
Ксения Яковлевна Строганова стала в этот день княгиней Сибирской. Уж более недели, как всю усадьбу с быстротою молнии облетела весть, что осыпанный
царскими милостями завоеватель Сибири Ермак вернулся к Строгановым, чтобы вести свою обрученную невесту к алтарю. В этот вожделенный день возвращения жениха Ксения Яковлевна проснулась особенно печальной. Находившаяся при ней Домаша
заметила это и спросила...
Неточные совпадения
Внесли гроб,
поместили на самой середине пред
царскими дверями, одели полинялым покровом, поставили кругом три подсвечника.
Ласкай меня, // Целуй меня, пригоженький! Пусть видят, // Что я твоя подружка. Горько, больно // Одной бродить! Глядят как на чужую // И девушки и парни. Вот пошла бы // На
царские столы смотреть, а с кем? // Подружки все с дружками, косо смотрят, // Сторонятся; отстань,
мол, не мешай! // С старушками пойти и с стариками — // Насмешками да бранью докорят. // Одной идти, так страшно. Будь дружком, // Пригоженький.
Все побледнело и задрожало вокруг; лейб-фрейлины и лейб-генералы не
смели дохнуть от этого каннибальски-царского поединка глазами, вроде описанного Байроном в «Дон-Жуане».
Мне особенно запомнился один: перед самым
царским проездом полиция
заметила в боковой улице корову.
В Могилеве, на станции, встречаю фельдъегеря, разумеется, тотчас спрашиваю его: не знает ли он чего-нибудь о Пушкине. Он ничего не мог сообщить мне об нем, а рассказал только, что за несколько дней до его выезда сгорел в
Царском Селе Лицей, остались одни стены и воспитанников
поместили во флигеле. [Пожар в здании Лицея был 12 мая.] Все это вместе заставило меня нетерпеливо желать скорей добраться до столицы.