Неточные совпадения
Придворные обычаи и порядки Царьграда перешли к Москве, сделавшейся Третьим Римом. Византийский черный двуглавый орел стал московским гербом. Появились греческие придворные чины: постельничьи, ясельничьи, окольничьи. Иоанна стали называть
царем,
били ему челом в землю. При дворе совершались великолепные и пышные церемонии.
По дороге в Москву Ермак Тимофеевич, конечно, поручил Ивану Кольцу заехать к Строгановым, вручив ему две грамотки: одну к Семену Иоаникиевичу, а другую к Ксении Яковлевне, где он делился с ними своею радостью, сообщая, что посылает посольство к батюшке-царю
бить челом «новым царством», что твердо уверен в царском прощении и только живет надеждой на единственную заманчивую для него награду — брак с его дорогой лапушкой, голубкой сизой Ксенией Яковлевной.
Народ делил со своим грозным царем-батюшкой великую радость. В Москву прибыло посольство из далекой Сибири
бить челом великому государю «новым сибирским царством».
После совещания с племянниками он сам собирался в Москву
бить челом батюшке-царю о переводе Ермака воеводою в запермский край и посылке на его место другого воеводы, чтобы таким образом разлука с племянницей была бы временной.
— А я на днях в Москву челом
бить царю-батюшке, о чем мы решили, — сказал старик Строганов.
Русский народ издавна отличался долготерпением. Били нас татары — мы молчали просто,
били цари — молчали и кланялись, теперь бьют немцы — мы молчим и уважаем их… Прогресс!.. Да в самом деле, что нам за охота заваривать серьезную кашу? Мы ведь широкие натуры, готовые на грязные полицейские скандальчики под пьяную руку. Это только там, где-то на Западе, есть такие души, которых ведет на подвиги одно пустое слово — la gloire [Слава (фр.).].
Неточные совпадения
Англичане тогда заодно с немцами были, а теперь вот против и
царю сказано: бери Константинополь, мы — не против этого, только — немцев
побей.
— Я сам был свидетелем, я ехал рядом с Бомпаром. И это были действительно рабочие. Ты понимаешь дерзость? Остановить карету посла Франции и кричать в лицо ему: «Зачем даете деньги нашему
царю, чтоб он
бил нас? У него своих хватит на это».
— Был у меня сын… Был Петр Маракуев, студент, народолюбец. Скончался в ссылке. Сотни юношей погибают, честнейших! И — народ погибает. Курчавенький казачишка хлещет нагайкой стариков, которые по полусотне лет
царей сыто кормили, епископов, вас всех, всю Русь… он их нагайкой, да! И гогочет с радости, что
бьет и что убить может, а — наказан не будет! А?
Чиновничество
царит в северо-восточных губерниях Руси и в Сибири; тут оно раскинулось беспрепятственно, без оглядки… даль страшная, все участвуют в выгодах, кража становится res publica. [общим делом (лат.).] Самая власть, царская, которая
бьет как картечь, не может пробить эти подснежные болотистые траншеи из топкой грязи. Все меры правительства ослаблены, все желания искажены; оно обмануто, одурачено, предано, продано, и все с видом верноподданнического раболепия и с соблюдением всех канцелярских форм.
Верхний полукруг окна осветился выглянувшей из-за облака луной, снова померк… Часы
бьют полночь. С двенадцатым ударом этих часов в ближайшей зале забили другие — и с новым двенадцатым ударом в более отдаленной зале густым, бархатным басом
бьют старинные английские часы, помнящие севастопольские разговоры и, может быть, эпиграммы на
царей Пушкина и страстные строфы Лермонтова на смерть поэта…