25 декабря 1761 года, день Рождества Христова, был для России
днем радости и горя. В эту ночь было обнародовано донесение генерала Румянцева о славном взятии русскими войсками прусской крепости Кольберг, а к вечеру не стало императрицы Елизаветы Петровны.
Неточные совпадения
Дворовые жили действительно одной жизнью с «их сиятельствами», радовались их
радостями, печалились их печалями и
разделяли их надежды.
— Прямое
дело, кровопийцы, это ты, девушка, правильно сказала… Кровопийцы… Она, конечно, как уложила в гроб Ульяну, то зачала душу свою черную перед Господом оправлять, за тебя взялась, за своего же мужа, отродье, барышней тебя сделала… Да на
радость ли…
Князь вздохнул. Приходилось подчиняться. Он с
радостью увидел, что княжна в
день похорон, видимо, чувствовала себя бодрее. Она разговаривала с некоторыми из подходивших к ней. С князем она поздоровалась менее холодно, даже протянула ему руку, которую он почтительно поцеловал.
Князю Сергею Сергеевичу Луговому снова понадобилось много силы воли, чтобы остаться наружно спокойным, когда горячо любимая им девушка так явно выразила свою
радость при известии, что он уезжает из Лугового. Он рассчитывал, что княжна Людмила выразит хотя бы сожаление о его отъезде или попросит его повременить этим отъездом, чтобы помочь ей устроить
дела по имению. И вдруг она его почти прогоняет. Сделав над собой это усилие воли, князь встал.
И много лет мы вместе жили, // В одной ладье мы вместе плыли, //
Делили радость и печаль, // Ты на руле сидел и правил, // Ладью упорно гнали вдаль. // А Гольцев смело парус ставил, // Когда ж чрез борт катился вал, // Я только воду отливал…
Батенька, как были очень благоразумны, то им первым на мысль пришло: не слепцы ли это поют? Но, расслушав ирмолойное искусство и разительный, окселентующий голос пана Тимофтея, как сидели в конце стола, встали, чтоб посмотреть, кто это с ним так сладко поет? Подошли к дверям, увидели и остолбенели… Наконец, чтоб
разделить радость свою с маменькою, тут же у стола стоявшею, отозвались к ней:
Наташа. Нам не надобно больше видеться; я прошу: забудьте меня! Это нас обоих избавит от многих неприятностей. Мало ли есть рассеяний для молодого человека!.. Вам понравится другая, вы женитесь… тогда мы снова увидимся, будем друзьями, будем проводить вместе целые
дни радости… до тех пор я прошу вас забыть девушку, которая не должна слушать ваших жалоб!..
Неточные совпадения
Что за черт! в самом
деле! (Протирает глаза.)Целуются! Ах, батюшки, целуются! Точный жених! (Вскрикивает, подпрыгивая от
радости.)Ай, Антон! Ай, Антон! Ай, городничий! Бона, как дело-то пошло!
На
радости целуются, // Друг дружке обещаются // Вперед не драться зря, // А с толком
дело спорное // По разуму, по-божески, // На чести повести — // В домишки не ворочаться, // Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками старыми, // Покуда
делу спорному // Решенья не найдут, // Покуда не доведают // Как ни на есть доподлинно: // Кому живется счастливо, // Вольготно на Руси?
Простаков. Странное
дело, братец, как родня на родню походить может. Митрофанушка наш весь в дядю. И он до свиней сызмала такой же охотник, как и ты. Как был еще трех лет, так, бывало, увидя свинку, задрожит от
радости.
И началась тут промеж глуповцев
радость и бодренье великое. Все чувствовали, что тяжесть спала с сердец и что отныне ничего другого не остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу пожару, в несколько часов сломали целую улицу домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой
день пожар уничтожился сам собою вследствие недостатка питания.
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не было полной уверенности в том, что
дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой
радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что
дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.