Неточные совпадения
Всех
почти, кого встретили они в первых рядах партера, они
знали, если не лично, то по фамилиям — это были сливки мужской половины петербургского общества, почтенные отцы семейств рядом с едва оперившимися птенцами, тщетно теребя свои верхние губы с чуть заметным пушком, заслуженные старцы рядом с людьми сомнительных профессий, блестящие гвардейские мундиры перемешивались скромными представителями армии, находившимися в Петербурге в отпуску или командировке, изящные франты сидели рядом с неотесанными провинциалами, платья которых, видимо, шил пресловутый гоголевский «портной Иванов из Парижа и Лондона»; армяне, евреи, немцы, французы, итальянцы, финны, латыши, татары и даже китайцы — все это разноплеменное население Петербурга имело здесь своих представителей.
Впрочем, ее волновал еще и самый приезд Николая Герасимовича, которого она
почти не
знала, видела мельком в Москве, но о котором слышала от той же Фанни Михайловны столько восторженных описаний его красоте, уму, ловкости и молодечеству.
Относительно наделанных им долгов он был спокоен, он
знал своего отца,
честь имени Савиных может заставить его снять с себя последнюю рубашку, он пожурит его и заплатит, заплатит все до копейки.
Барон с Савиным были неразлучны, и последний в течение какой-нибудь недели
знал Флоренцию
почти как любой старожил этой столицы Медичисов.
Увидав себя
почти в Испании, не
зная, куда и зачем он едет, ему стало смешно на самого себя.
Это происходило потому, что она предвидела конец,
почти знала его.
Тонелли жил в Москве давно, был принят
почти всюду, хотя никто не
знал, кто он такой и на какие средства он живет.
— Гм… продажная… Ну,
знаете, это все зависит от цены,
почти сто тысяч… это уж не продажность… Впрочем, вы идеалист.
Николай Герасимович, приглашенный также на этот вечер,
знал всех этих милых грешниц, бывавших
почти ежедневно в Монте-Карло, а со многими был знаком с Парижа.
В посольстве его
почти не
знали, и потому на поручительство посольства он рассчитывать не мог.
Его это мало беспокоило — он
знал, что у него на
почте лежат деньги, которые он получит на следующий день.
Посмотрите, вот нас двое умных людей; мы знаем заранее, что обо всем можно спорить до бесконечности, и потому не спорим; мы
знаем почти все сокровенные мысли друг друга; одно слово — для нас целая история; видим зерно каждого нашего чувства сквозь тройную оболочку.
Оказалось, что помещица не вела никаких записок, ни списков, а
знала почти всех наизусть; он заставил ее тут же продиктовать их.
В новых литературах, там, где не было древних форм, признавал только одну высокую поэзию, а тривиального, вседневного не любил; любил Данте, Мильтона, усиливался прочесть Клопштока — и не мог. Шекспиру удивлялся, но не любил его; любил Гете, но не романтика Гете, а классика, наслаждался римскими элегиями и путешествиями по Италии больше, нежели Фаустом, Вильгельма Мейстера не признавал, но
знал почти наизусть Прометея и Тасса.
На поверку оказалось, что Замараев действительно
знал почти все, что делалось в Заполье, и мучился, что «новые народы» оберут всех и вся, — мучился не из сожаления к тем, которых оберут, а только потому, что сам не мог принять деятельного участия в этом обирании. Он знал даже подробности готовившегося похода Стабровского против других винокуров и по-своему одобрял.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая
честь вам, да все,
знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Да объяви всем, чтоб
знали: что вот, дискать, какую
честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Анна Андреевна.
Знаешь ли ты, какой
чести удостаивает нас Иван Александрович? Он просит руки нашей дочери.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не
знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую
честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
Правдин. А кого он невзлюбит, тот дурной человек. (К Софье.) Я и сам имею
честь знать вашего дядюшку. А, сверх того, от многих слышал об нем то, что вселило в душу мою истинное к нему почтение. Что называют в нем угрюмостью, грубостью, то есть одно действие его прямодушия. Отроду язык его не говорил да, когда душа его чувствовала нет.