Неточные совпадения
Александр Васильевич управлял штабом корпусного командира Фермора. На его глазах двигались главные рычаги войны, и он имел возможность критически относиться ко всему происходившему. Когда, после Кунерсдорфской победы, Салтыков остался стоять на месте и даже не
послал казаков для преследования бегущего
неприятеля, Суворов сказал Фермору...
Прибыв в лагерь, он застал генерала Фермора готовящимся к соединению с Бергом и нападению на
неприятеля. Добытые Александром Васильевичем сведения о неприятельском лагере явились как раз кстати. Не переменив даже измокшего белья и платья, Суворов вместе с отрядом, данным Фермором,
пошел на соединение с Бергом, а затем двинулся на осмотренный им неприятельский лагерь.
Обучение солдат
шло непрерывно. Часто в полночь, в самый жестокий мороз он приказывал бить тревогу, и полк его должен был собираться в несколько минут. Иногда тревога делалась как бы для отражения
неприятеля, в другой раз для нечаянного нападения на него, и Суворов сам вел полк ночью через леса, в которых не было и следа дороги, заставляя солдат в походе стрелять в цель, рассыпаться в разные стороны, нападать бегом и атаковать штыками в сомкнутом фронте.
По гениальному распоряжению Суворова русские были почти возле самого рва, когда
неприятель увидал их. Послышались оклики часовых, мгновенно сменившиеся выстрелами. Русские
шли вперед под градом пуль, картечи и ядер, не отвечая на выстрелы.
И Суворов ночевал в Гларисе вместе со своими солдатушками, которые обогрелись, насытились и отдохнули.
Неприятель был разбит совершенно и прогнан за Гларис. Три дня спустя русские вступили в город Кур, отдохнули и опять
пошли далее.
Хорошо, я не буду противиться злу, подставлю щеку, как частный человек, говорю я себе, но
идет неприятель или угнетают народы, и меня призывают участвовать в борьбе со злыми — идти убивать их.
Неточные совпадения
Народ
идет — и падает, // Как будто из-за валиков // Картечью
неприятели // Палят по мужикам!
В военное время человек этот наделал бы чудес: его бы
послать куда-нибудь пробраться сквозь непроходимые, опасные места, украсть перед носом у самого
неприятеля пушку, — это его бы дело.
— Но, государи мои, — продолжал он, выпустив, вместе с глубоким вздохом, густую струю табачного дыму, — я не смею взять на себя столь великую ответственность, когда дело
идет о безопасности вверенных мне провинций ее императорским величеством, всемилостивейшей моею государыней. Итак, я соглашаюсь с большинством голосов, которое решило, что всего благоразумнее и безопаснее внутри города ожидать осады, а нападения
неприятеля силой артиллерии и (буде окажется возможным) вылазками — отражать.
Он
шел к плетню, тоже не оборачиваясь, злобно, непокорным зверем, уходящим от добычи. Он не лгал, он уважал Веру, но уважал против воли, как в сражении уважают
неприятеля, который отлично дерется. Он проклинал «город мертвецов», «старые понятия», оковавшие эту живую, свободную душу.
Тогда иное было время: козачество было в
славе; топтало конями
неприятелей, и никто не смел посмеяться над ним.