Иван Андреевич Прозоровский начал со своей стороны хлопоты о примирении своей дочери с мужем. Слухи об этом дошли до Александра Васильевича и сильно его встревожили. Он
вступил в переписку с одним из своих поверенных, которому даже поручил переговорить лично с московским митрополитом, который, по тем же слухам, стоял за примирение супругов и по просьбе князя Прозоровского взялся быть посредником в этом деле.
Иван Сергеевич Дмитревский, чуткий в чувствах других, пришел на помощь молодым людям. Он
вступил в переписку с молодым человеком и сообщал ее содержание Полине, которая со своей стороны почти диктовала ему письма к ее ненаглядному жениху.
Неточные совпадения
Только впоследствии объяснилось, что Иван Федорович приезжал отчасти по просьбе и по делам своего старшего брата, Дмитрия Федоровича, которого
в первый раз отроду узнал и увидал тоже почти
в это же самое время,
в этот самый приезд, но с которым, однако же, по одному важному случаю, касавшемуся более Дмитрия Федоровича,
вступил еще до приезда своего из Москвы
в переписку.
Она, изволите видеть, вздумала окончательно развить, довоспитать такую, как она выражалась, богатую природу и, вероятно, уходила бы ее, наконец, совершенно, если бы, во-первых, недели через две не разочаровалась «вполне» насчет приятельницы своего брата, а во-вторых, если бы не влюбилась
в молодого проезжего студента, с которым тотчас же
вступила в деятельную и жаркую
переписку;
в посланиях своих она, как водится, благословляла его на святую и прекрасную жизнь, приносила «всю себя»
в жертву, требовала одного имени сестры, вдавалась
в описания природы, упоминала о Гете, Шиллере, Беттине и немецкой философии — и довела наконец бедного юношу до мрачного отчаяния.
Но вследствие своей проклятой привычки каждое движение жизни, и своей и чужой, пришпиливать словом, как бабочку булавкой, он пустился обоим нам объяснять нас самих, наши отношения, как мы должны вести себя, деспотически заставлял отдавать себе отчет
в наших чувствах и мыслях, хвалил нас, порицал,
вступил даже
в переписку с нами, вообразите!..
Я узнал об этом случайно во время войны,
в Германии, сейчас же стал разузнавать о ней,
вступил с ней
в переписку; она откликнулась, видя, как я верен нашей давнишней дружбе. Но было поздно, и я ее
в живых уже не застал.
К этому-то Никите Ивановичу Панину и решилась отправить Костю «власть имущая
в Москве особа» до времени, для чего и
вступила с ним
в секретную
переписку, изложив все дело и прося дружеского совета и указания.