Агнесса Михайловна, все еще продолжавшая верить в Гиршфельда,
напала на князя, что из-за него они потеряли человека, который всегда мог оказать им существенную поддержку. В особенности доставалось от нее Шестову, когда положение их совершенно определилось, т. е. когда у них не оставалось уже ничего. По ее же настоянию он сделал свой неудачный визит Николаю Леопольдовичу.
Неточные совпадения
Одиннадцатилетний князек Владимир, зимой учившийся в Москве (
князь и княгиня безвыездно жили в усадьбе, причем последняя, и то в последние годы, изредка выезжала в губернский город и еще реже в Москву), а летом отданный
на попечение дядьки и приглашаемого студента, завтракал в два часа, обедал со всеми и не ужинал, так как в одиннадцать часов ложился
спать.
— Я, собственно говоря, в это время обедаю, а когда вы будете обедать, то я уже ужинаю, потому в восемь часов вместе с курами ложусь
спать… За то встаю в пять часов утра, а иногда и раньше. В деревне так и следует, а вот моя любезная супруга… вы, кажется, с ней знакомы? — вопросительно взглянул
князь на Николая Леопольдовича.
— Папа, тебе пора
спать, ты и так дурно себя весь день чувствовал… — сказала княжна Лида, взглянув
на висевшие в столовой часы, показывавшие одиннадцать — время, в которое
князь Дмитрий Павлович обыкновенно ложился
спать. В доме
князя Дмитрия не ужинали никогда.
Князь Александр Павлович уже давно лег
спать,
на то указывали спущенные шторы в окнах его кабинета.
— Оставьте его, пусть
спит, теперь все равно нельзя ехать, завтра утром передадите ему это письмо, может поехать с княжной Маргаритой Дмитриевной. Меня не будить. Доложите
князю, что я приеду прямо
на похороны. Велите заложить тройку рыжих. Пусть отвезут
князя и княжну и подождут
на станции Николая Леопольдовича… — подала княгиня Якову письмо Шатова.
Оттоманки,
на которой
спал обыкновенно
князь, стоявшей у стены, где были двери, не было видно.
На отоманке
спал, казалось, крепким сном
князь Александр Павлович.
Учился молодой
князь очень плохо, но в том пансионе, где он находился, мало обращали внимания
на успехи в науках сынков хорошо платящим богатых родителей и несмотря
на это, все питомцы этого заведения, пробившие в нем несколько лет баклуши, всегда
попадали каким-то чудом в те специальные заведения, куда готовились.
— Мы вместе пришли умолять вас об этом. Благословите нас и тем возвратите мне имя честного человека! —
упав перед матерью
на колени и увлекая за собой Александру, сказал молодой
князь и тут же зарыдал.
Князь Виктор снова приблизился к ней и
упал перед ней
на колени.
Виктор Гарин уехал.
На князя Шестова
напал почти ужас. Всеми забытый, чувствуя себя совершенно одиноким, через день после отъезда Виктора, он шел, опустив голову, по Невскому проспекту, как вдруг услыхал около себя симпатичный женский голос.
Ему хотелось, кроме того, чтобы все эти его подневольные траты
пали на счет его доверителя,
князя Владимира Шестова, и чтобы из его состояния осталась бы и ему львиная доля.
Газеты передавали, что в ночь
на 15 мая 188* года,
князь Виктор Васильевич Гарин, отставной поручик Александр Алексеевич Князев и частный поверенный Иван Флегонтович Сироткин, возвращаясь с рыбной ловли и находясь в сильно нетрезвом виде, выехав
на середину реки, по неосторожности опрокинули лодку и
упали в воду.
Он и не ошибся.
Князь Владимир, выбежав, как сумасшедший, из квартиры своего поверенного, сел в пролетку и приказал ехать в Европейскую гостиницу. Дорогой
на него
напало раздумье. От природы малодушный, он жил настоящей минутой, мало заботился о будущем; он начал сожалеть, что отказался от предложенных ему Николаем Леопольдовичем пяти тысяч, которые он считал нужными для него до зарезу.
Последние слова она произнесла совсем уже ослабевшим голосом, шатаясь отступила к креслу и буквально
упала в него.
Князь Виктор сунул в карман револьвер, быстро опустился перед ней
на колени и стал целовать ее похолодевшие руки, обливая их горячими слезами.
Всего хуже было то, что Шаховской, несмотря на свою вспыльчивость, проходившую мгновенно, не умел, не смел и не мог обуздать неизвинительных поступков этой женщины; все это
падало на князя Шаховского, и, конечно, все имели полное право обвинять его.
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно
попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что́ делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому;
Неточные совпадения
— Успокойтесь же, — встал я, захватывая шляпу, — лягте
спать, это — первое. А
князь Николай Иванович ни за что не откажет, особенно теперь
на радостях. Вы знаете тамошнюю-то историю? Неужто нет? Я слышал дикую вещь, что он женится; это — секрет, но не от вас, разумеется.
Одно неудобно: у нас много людей. У троих четверо слуг. Довольно было бы и одного, а то они мешают друг другу и ленятся. «У них уж завелась лакейская, — говорит справедливо
князь Оболенский, — а это хуже всего. Их не добудишься, не дозовешься, ленятся,
спят, надеясь один
на другого; курят наши сигары».
Но в Аяне, по молодости лет его, не завелось гостиницы, и потому путешественники, походив по берегу, купив что надобно, возвращаются обыкновенно
спать на корабль. Я посмотрел в недоумении
на барона Крюднера, он
на Афанасья, Афанасий
на Тимофея, потом поглядели
на князя Оболенского, тот
на Тихменева, а этот
на кучера Ивана Григорьева, которого
князь Оболенский привез с собою
на фрегате «Диана», кругом Америки.
Княгиня удивлялась потом, как сильно действует
на князя Федора Сергеевича крошечная рюмка водки, которую он пил официально перед обедом, и оставляла его покойно играть целое утро с дроздами, соловьями и канарейками, кричавшими наперерыв во все птичье горло; он обучал одних органчиком, других собственным свистом; он сам ездил ранехонько в Охотный ряд менять птиц, продавать, прикупать; он был артистически доволен, когда случалось (да и то по его мнению), что он надул купца… и так продолжал свою полезную жизнь до тех пор, пока раз поутру, посвиставши своим канарейкам, он
упал навзничь и через два часа умер.
— Сегодня сообщили в редакцию, что они арестованы. Я ездил проверить известие: оба эти
князя никакие не
князья, они оказались атаманами шайки бандитов, и деньги, которые проигрывали, они привезли с последнего разбоя в Туркестане. Они
напали на почту, шайка их перебила конвой, а они собственноручно зарезали почтовых чиновников, взяли ценности и триста тысяч новенькими бумажками, пересылавшимися в казначейство. Оба они отправлены в Ташкент, где их ждет виселица.