Я, как его поверенный, должен сказать вам, как человеку самому близкому князю, что эти средства далеко не велики — он истратил уже почти три четверти своего состояния вместе с выделом полумиллиона своей жене, а потому для вас и для вашей семьи на совершенно комфортабельную жизнь хватит, но на постоянные пикники со всеми вашими знакомыми, извините меня, может и не хватить, тем более, что
московские родственники князя, я ему еще этого не говорил и вас прошу держать пока в тайне, по полученным мною сведениям, хотят положить предел его безумным тратам.
На другой день, 20 июля, Алексей Аракчеев поступил в корпус, а отец его, встретившись с одним
московским родственником, давшим ему денег на дорогу, «поручив сына под покровительство Казанской Богородицы», уехал в деревню.
Предусмотрительная Дарья Николаевна, с помощью своих слуг, с Фимкой во главе, разузнала всю подноготную об избранном ею женихе, знала наперечет всех его
московских родственников, хотя их было очень много, как знала и то, что главной и близкой родственницей была генеральша Глафира Петровна.
Неточные совпадения
Как Алексей Сергеевич Богатырев отыскивал
родственников, так он ползком, на дне морском, где только мог, добывал работу для гражданок Дома; которой добыл переводы, которой нашел музыкальные уроки, которой уступил часть своих уроков, — словом, в течение месяца всем достал занятий, кроме Бертольди, которая, как вышло на поверку, хвастала своими трудами у какого-то известного ей
московского пошляка-редактора.
Всех жуковских ребят, которые знали грамоте, отвозили в Москву и отдавали там только в официанты и коридорные (как из села, что по ту сторону, отдавали только в булочники), и так повелось давно, еще в крепостное право, когда какой-то Лука Иваныч, жуковский крестьянин, теперь уже легендарный, служивший буфетчиком в одном из
московских клубов, принимал к себе на службу только своих земляков, а эти, входя в силу, выписывали своих
родственников и определяли их в трактиры и рестораны; и с того времени деревня Жуково иначе уже не называлась у окрестных жителей, как Хамская или Холуевка.
Жена его умерла, с
родственниками у него было так же мало общего, как с
московской жизнью вообще, никакой сильной связи, общего интереса или общего упования.
Кроме игуменьи, духовника, причетника и
московского купца Филиппа Никифоровича Шепелева [Не
родственник ли Мавре Егоровне Шепелевой, наперснице императрицы Елизаветы Петровны?], торговавшего чаем и сахаром на Варварке, Досифея ни с кем не видалась.
В кабинете редакции и за столом Леонтьев больше молчал или пускал короткие фразы, тяжело дыша, как горбоносец. Он при Каткове как бы умышленно стушевался и смахивал на
родственника, живущего в доме, как это водилось так еще часто в
московских домах.