На другой день, 20 июля, Алексей Аракчеев поступил в корпус, а отец его, встретившись с одним московским родственником, давшим ему денег на дорогу, «
поручив сына под покровительство Казанской Богородицы», уехал в деревню.
Неточные совпадения
Андрей Андреевич
поручил жене заботиться о нем, как о
сыне, так что Елизавета Андреевна мыла зачастую обоих ребят в одном корыте, хотя подчас это свое слепое повиновение мужу вымещала на дворовом мальчишке и ему весьма часто приходилось переносить довольно чувствительные щипки барыни, которая, по воле мужа, должна была разделять для чужого ребенка материнские заботы.
Занятая делом определения
сына и другими домашними и хозяйственными заботами, Ольга Николаевна
поручила вывозить в московский «свет» свою дочь, Марью Валерьяновну — восемнадцатилетнюю красавицу-блондинку, с нежными цветом и чертами лица и с добрыми, доверчивыми голубыми глазами — жившей в доме Хвостовой своей троюродной сестре, Агнии Павловне Хрущевой.
— Стася приехала ко мне уже устроившись в Петербурге… Я попеняла ей за это, — продолжала между тем Елизавета Ивановна. — Теперь она просит меня устроить ей представление ее величеству, которой одной она решается
поручить сына. Ей необходимо будет уехать за границу… Ты, конечно, ничего не будешь иметь против того, чтобы я устроила ей это…
Неточные совпадения
― Я пришел вам сказать, что я завтра уезжаю в Москву и не вернусь более в этот дом, и вы будете иметь известие о моем решении чрез адвоката, которому я
поручу дело развода.
Сын же мой переедет к сестре, ― сказал Алексей Александрович, с усилием вспоминая то, что он хотел сказать о
сыне.
Казалось бы, дело весьма простое: Андрей Петрович весьма мог
поручить своему
сыну эту комиссию вместо отсылки через почту; но известие это меня как-то неестественно придавило и испугало.
—
Сын Павлищева! Боже мой! — вскричал князь в чрезвычайном смущении. — Я знаю… но ведь я… я
поручил это дело Гавриле Ардалионовичу. Сейчас Гаврила Ардалионович мне говорил…
Она уже не могла говорить, уже могильные тени ложились на ее лицо, но черты ее по-прежнему выражали терпеливое недоумение и постоянную кротость смирения; с той же немой покорностью глядела она на Глафиру, и как Анна Павловна на смертном одре поцеловала руку Петра Андреича, так и она приложилась к Глафириной руке,
поручая ей, Глафире, своего единственного
сына.
— Что делать-с! — произнес он спокойным тоном философа. — Не по своей вине вас беспокою, а по приказанию князя, который мне
поручил передать вам, что он вас по-прежнему уважает и почитает… И как бы вы там лично сами — к-ха! — ни поступали — к-ха! — он не судья вам; но вы еще молоды, можете выйти замуж, будете переезжать с места на место, а это он находит весьма неудобным для воспитания вашего
сына и потому покорнейше просит вас отдать ему малютку вашего!..