В тот вечер, когда
в кабинете старика Хомутова последний беседовал со своею женою, а в спальне Талечки Катя Бахметьева с рыданиями открывала подруге свое наболевшее сердце, оба хозяина квартиры на Гагаринской набережной, отец и сын Зарудины, были дома.
Неточные совпадения
В то самое время, когда между
стариками Хомутовыми шла выше описанная беседа, другие сцены, отчасти, впрочем, имеющие связь с разговором
в кабинете, происходили
в спальне Талечки.
Квартира Зарудина,
в которой он жил вместе с сыном, находилась на втором этаже и состояла из шести комнат, не считая прихожей; три из них, залу,
кабинет и спальню, занимал
старик, а остальные три сын, у которого была своя гостиная,
кабинет и спальня.
По уходе Костылева
старик Зарудин еще долго
в раздумьи ходил по
кабинету и, наконец, отправился на половину своего сына, у которого
в тот вечер собралось несколько его товарищей.
Зато
старик Зарудин именно за это отношение капитана и юнкера к графу особенно полюбил их, и зачастую, когда Николая Павловича не было дома, они оба забирались
в кабинет к
старику и тогда уже должно было икаться графу Алексею Андреевичу.
— Приехал я,
в доме у них дым коромыслом, — повествовал
старик, сидя с трубкой
в зубах на диване своего
кабинета, сидевшему перед ним смертельно бледному сыну, — два доктора.
Не так скоро успокоился Павел Кириллович. Как буря влетел он
в кабинет нетерпеливо, с бьющимся от волнения сердцем ожидавшего его сына и разом выпалил ему весь разговор с «солдафоном» Хомутовым, как называл его
старик.
Старики удалились с графом
в кабинет.
Неточные совпадения
Старики беспокоили. Самгин пошел
в кабинет, взял на ощупь книгу, воротился, лег. Оказалось, он ошибся, книга — не Пушкин, а «История Наполеона». Он стал рассматривать рисунки Ораса Берне, но перед глазами стояли, ругаясь, два
старика.
Впрочем, они уже давно не видались; бесчестный поступок,
в котором обвиняли Версилова, касался именно семейства князя; но подвернулась Татьяна Павловна, и чрез ее-то посредство я и помещен был к
старику, который желал «молодого человека» к себе
в кабинет.
Когда Привалов вошел
в кабинет Бахарева,
старик сидел
в старинном глубоком кресле у своего письменного стола и хотел подняться навстречу гостю, но сейчас же бессильно опустился
в свое кресло и проговорил взволнованным голосом:
Привалова поразило больше всего то, что
в этом
кабинете решительно ничего не изменилось за пятнадцать лет его отсутствия, точно он только вчера вышел из него. Все было так же скромно и просто, и стояла все та же деловая обстановка. Привалову необыкновенно хорошо казалось все: и
кабинет, и
старик, и даже самый воздух, отдававший дымом дорогой сигары.
Бахарев вышел из
кабинета Ляховского с красным лицом и горевшими глазами: это было оскорбление, которого он не заслужил и которое должен был перенести.
Старик плохо помнил, как он вышел из приваловского дома, сел
в сани и приехал домой. Все промелькнуло перед ним, как
в тумане, а
в голове неотступно стучала одна мысль: «Сережа, Сережа… Разве бы я пошел к этому христопродавцу, если бы не ты!»