Феофан принимал у себя много знаменитых лиц, посещавших столицу. У него гостили
китайские послы, посещал его принц Бевернский, впоследствии супруг Анны Леопольдовны, угощал он у себя и гданских депутатов. Посетила его приморскую мызу и императрица Анна Иоанновна. На этот случай Феофан написал стихи на латинском языке и русском.
Неточные совпадения
Мы дошли до
китайского квартала, который начинается тотчас
после европейского. Он состоит из огромного ряда лавок с жильем вверху, как и в Сингапуре. Лавки небольшие, с материями, посудой, чаем, фруктами. Тут же помещаются ремесленники, портные, сапожники, кузнецы и прочие. У дверей сверху до полу висят вывески: узенькие, в четверть аршина, лоскутки бумаги с
китайскими буквами. Продавцы, все решительно голые, сидят на прилавках, сложа ноги под себя.
Но это все темные времена корейской истории; она проясняется немного с третьего века по Рождеству Христову. Первобытные жители в ней были одних племен с манчжурами, которых сибиряки называют тунгусами. К ним присоединились
китайские выходцы.
После Рождества Христова один из тунгус, Гао, основал царство Гао-ли.
После уж, качаясь в штилях
китайских морей или несомые плавно попутным муссоном, мы поняли, отчего ходят далеко джонки.
Он громко запел ту же песню и весь спирт вылил в огонь. На мгновение в костре вспыхнуло синее пламя.
После этого Дерсу стал бросать в костер листья табака, сухую рыбу, мясо, соль, чумизу, рис, муку, кусок синей дабы, новые
китайские улы, коробок спичек и, наконец, пустую бутылку. Дерсу перестал петь. Он сел на землю, опустил голову на грудь и глубоко о чем-то задумался.
2 декабря стрелки закончили все работы. Для окончательных сборов им дан был еще один день. На Бикин до первого
китайского поселка с нами решил идти старик маньчжур Чи Ши-у. 3-го числа
после полудня мы занялись укладкой грузов на нарты. Наутро оставалось собрать только свои постели и напиться чаю.