В это время открылась Польская кампания, вся молодежь спешила определяться в полки,
вступать в школу было для Жоржа невыгодно, потому что юнкера 2 класса не должны были идти в поход.
Неточные совпадения
Каждый-то раз, как я
вступал куда-либо
в школу или встречался с лицами, которым, по возрасту моему, был обязан отчетом, одним словом, каждый-то учителишка, гувернер, инспектор, поп — все, кто угодно, спрося мою фамилию и услыхав, что я Долгорукий, непременно находили для чего-то нужным прибавить:
Он прислал А. Писарева, генерал-майора «Калужских вечеров», попечителем, велел студентов одеть
в мундирные сертуки, велел им носить шпагу, потом запретил носить шпагу; отдал Полежаева
в солдаты за стихи, Костенецкого с товарищами за прозу, уничтожил Критских за бюст, отправил нас
в ссылку за сен-симонизм, посадил князя Сергея Михайловича Голицына попечителем и не занимался больше «этим рассадником разврата», благочестиво советуя молодым людям, окончившим курс
в лицее и
в школе правоведения, не
вступать в него.
Но что это за люди такие — генеральская чета, блаженствующая и преуспевающая
в счастливом браке, этот юноша, назначенный для выделки Мишиной головы настолько, чтоб мальчик мог
вступить в какую-нибудь военную
школу?
В школу вступил я очень равнодушно, предоставляя все случаю, а сам решился, по наставлению нежнейшей маменьки, не перенимать ни одной из всех наук, вообще глупых и глупыми людьми от праздности выдуманных.
Пан Тимофтей, встретив нас, ввел
в школу, где несколько учеников, из тутошних казацких семейств, твердили свои «стихи» (уроки). Кроме нас, панычей,
в тот же день, на Наума,
вступило также несколько учеников. Пан Кнышевский, сделав нам какое-то наставление, чего мы, как еще неученые, не могли понять, потому что он говорил свысока, усадил нас и преподал нам корень, основание и фундамент человеческой мудрости. Аз, буки, веди приказано было выучить до обеда.