Неточные совпадения
Все это так. Но как быть иначе, где выход? Отказаться от живосечения — это значит поставить на карту все будущее медицины, навеки обречь ее на неверный и
бесплодный путь клинического наблюдения. Нужно ясно сознать все громадное значение вивисекций для науки, чтобы понять, что выход тут все-таки один — задушить в себе укоры совести, подавить жалость и гнать от себя
мысль о том, что за страдающими глазами пытаемых животных таится живое страдание.
Потом мало-помалу явилась привычка; я перестал всего бояться, больше стал верить в себя; каждое действие над больным уже не сопровождалось
бесплодными терзаниями и
мыслями о всех возможных осложнениях.
Неточные совпадения
Татьяна вслушаться желает // В беседы, в общий разговор; // Но всех в гостиной занимает // Такой бессвязный, пошлый вздор; // Всё в них так бледно, равнодушно; // Они клевещут даже скучно; // В
бесплодной сухости речей, // Расспросов, сплетен и вестей // Не вспыхнет
мысли в целы сутки, // Хоть невзначай, хоть наобум // Не улыбнется томный ум, // Не дрогнет сердце, хоть для шутки. // И даже глупости смешной // В тебе не встретишь, свет пустой.
Зачем ему эти поля, мужики и вообще все то, что возбуждает бесконечные,
бесплодные думы, в которых так легко исчезает сознание внутренней свободы и права жить по своим законам, теряется ощущение своей самости, оригинальности и думаешь как бы тенями чужих
мыслей?
«Да, эволюция! Оставьте меня в покое.
Бесплодные мудрствования — как это? Grübelsucht. Почему я обязан думать о
мыслях, людях, событиях, не интересных для меня, почему? Я все время чувствую себя в чужом платье: то слишком широкое, оно сползает с моих плеч, то, узкое, стесняет мой рост».
«Надоели мне ее таинственные дела и странные знакомства», — ложась спать, подумал он о Марине сердито, как о жене. Сердился он и на себя; вчерашние думы казались ему наивными,
бесплодными, обычного настроения его они не изменили, хотя явились какие-то бескостные
мысли, приятные своей отвлеченностью.
К тому же с некоторого времени он в качестве средства, отвлекающего от неприятных впечатлений, привык читать купленные в Париже книги, которые, сосредоточивая внимание на играх чувственности, легко прекращали
бесплодную и утомительную суету мелких
мыслей.