Ростовы уезжают из покидаемой войсками Москвы. В гостиной сидит их зять, полковник Берг, прямой предок нынешних истинно-русских инородцев. Он восхищается «истинно-древним мужеством российских войск» и почтительнейше просит
старого графа уступить ему одну подводу, чтоб увезти купленную по случаю очень прекрасную шифоньерку с аглицким секретом. На дворе нагружаются добром подводы, и отовсюду на них с завистью глядят покидаемые в городе раненые. Тут же стоит Наташа с братом Петей.
Относительно этого человека было известно, что он одно время был юридическим владельцем и фактическим распорядителем огромного имения, принадлежавшего графам В.
Старый граф смертельно заболел, когда его сын, служивший в гвардии в Царстве Польском был за что-то предан военному суду.
Но когда графиня ближе ознакомилась с моими нравственными качествами, то мне стали давать две тарелки с лучшими кусками, а
старого графа перевели на уху из окуней.
В небольшой уютной комнате нашли они хозяйку с
старым графом, выражение лица которого было на этот раз еще внушительнее. В своем белом галстуке и с своими звездами на фраке он показался Калиновичу статуей Юпитера, поставленной в таинственную нишу. Как серна, легкая и стройная, сидела около него баронесса.
Неточные совпадения
Слыхал ли ты когда-нибудь, чтоб нарисовал картину какой-нибудь князь,
граф или статую слепил
старый дворянин… нет: отчего это!..
От него я добился только — сначала, что кузина твоя — a pousse la chose trop loin… qu’elle a fait un faux pas… а потом — что после визита княгини Олимпиады Измайловны, этой гонительницы женских пороков и поборницы добродетелей, тетки разом слегли, в окнах опустили шторы, Софья Николаевна сидит у себя запершись, и все обедают по своим комнатам, и даже не обедают, а только блюда приносятся и уносятся нетронутые, — что трогает их один Николай Васильевич, но ему запрещено выходить из дома, чтоб как-нибудь не проболтался, что
граф Милари и носа не показывает в дом, а ездит
старый доктор Петров, бросивший давно практику и в молодости лечивший обеих барышень (и бывший их любовником, по словам
старой, забытой хроники — прибавлю в скобках).
Здесь некогда жил
граф Петр Ильич, известный хлебосол, богатый вельможа
старого века.
Старый же Берестов, с своей стороны, хотя и признавал в своем соседе некоторое сумасбродство (или, по его выражению, английскую дурь), однако же не отрицал в нем и многих отличных достоинств, например: редкой оборотливости; Григорий Иванович был близкий родственник
графу Пронскому, человеку знатному и сильному;
граф мог быть очень полезен Алексею, а Муромский (так думал Иван Петрович), вероятно, обрадуется случаю выдать свою дочь выгодным образом.
Правда, Шишков бредил уже и тогда о восстановлении
старого слога, но влияние его было ограничено. Что же касается до настоящего народного слога, его знал один офранцуженный
граф Ростопчин в своих прокламациях и воззваниях.